19 октября в широкий прокат выйдет киноверсии моноспектакля Александра Петрова «Планета Максимус». Постановка посвящена другу артиста Максиму, ушедшему из жизни от рака. Он боролся с тяжелой болезнью на протяжении многих лет, но последние годы его жизнь скрашивало трепетное чувство девушки по имени Катя.
Как поется в известной песне: «Любовь и смерть, добро и зло, а выбрать нам дано — одно». И пара выбрала любовь, что и впоследствии вдохновило Александра Петрова на создание постановки.
Это драматическое шоу соединило в себе разные вида искусства: театр, кино, музыку и поэзию. Параллельно с моноспектаклем также вышла одноименная книга, в которой собраны стихи артиста, — как звучащие со сцены, так и публикующиеся впервые. Критики сравнивают стихотворения Петрова с акварельными этюдами, отражающими хрупкость любви.
Да и сам Александр, недавно женившийся на студентке Виктории, сейчас буквально купается в этом чувстве.
Накануне премьеры «Планеты Максимус» Александр Петров встретился с журналистами и рассказал им об отношении к проекту его жены, поэзии Скриптонита и энергии Романа Полански.
«Мне нравятся русские рэперы»
— Как отнеслись к вашей «Планете Максимус» ваши родные, жена, друзья?
— Да все довольны. Много разных слов я получил от жены, тещи, других родственников. Просто все переживают, и это нормальная человеческая эмоция. В этом и заключается соучастие.
И как раз киноверсия воспримется спокойнее, потому что они поймут, что я сейчас не на сцене.
— А создавая эту работу, вы думали о материальных, репутационных рисках?
— Мой мастер Леонид Хейфец говорил: «У вас не должно быть теплых попок». И я сам так и живу. А риски, конечно, есть.
И все остальное, что ты раньше делал, может не перечеркнуться, но забыться, а что-то и перечеркнуться.
— В постановке звучат ваши стихи. А кто ваши любимые поэты?
— Есенин, Маяковский, Пастернак. Но на самом деле до Пушкина я еще пока не дошел, несмотря на то что это великий русский поэт. А вот Есенина, как и Маяковского, немножко понимаю, Пастернака — эту глыбу — совсем чуть-чуть.
Но здесь стоит вопрос не о том, как читать, а как понимать. Бывает, что человек знает два стихотворения, но он их понимает. А понимание для меня гораздо важнее начитанности.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал
Александр Петров с женой Викторией. Фото: соцсети
— А могли бы вы отметить кого-то из современных поэтов?
— Мне нравятся русские рэперы. Например, Скриптонит — это поэзия? Или, например, Хаски? Мне кажется, что да. Или вот Вася Баста — это невероятный поэт, который потом может стать классиком.
Не очень понимаю, почему бы при поступлениях на актерские факультеты не читать стихи Басты, Скриптонита или Хаски. Вы же только выиграете от этого.
— Вы так думаете? Может, и не факт?
— Не факт. Но это актуальная история, и для меня это поэзия. К ним можно относиться по-разному, но это авторская поэзия. Я уверен, что в России очень много классных авторов, которых мне хочется открыть с помощью своей популярности. и прочее.
У меня есть идея все объединить, чтобы люди узнали о человеке, который, допустим, живет в Новосибирске и пишет крутые тексты.
На самом деле в России очень много людей, которые любят стихи и пишут их. Вот, например, в такси мне прочитали невероятные стихи. И я понимаю, почему человек прочел их именно мне. Но вообще, у нас в крови Есенин, Пушкин, и мы не можем по-другому, потому что это наш русский поэтический код.
Я и сам в школе читал стихи. Любовь к поэзии мне привила мама. Но она больше декларировала, а я больше просто пытался прочитать.
— По вашему списку получается, что вы любите поэтов-бунтарей?
— Ну да. Они же будоражат сердца. Для меня бунтари — это круто, потому что в них что-то живет!
«Роман Полански напомнил мне моего учителя Леонида Хейфеца»
— Недавно вы повредили на съемках руку…
— Заживает потихоньку. Часто мои старшие товарищи, коллеги, народные артисты говорят мне: «Надо сыграть!» А я не знаю, что это значит. Леонид Хейфец учил, что можно играть — это выбор, а можно не играть. Но я пытаюсь пойти более сложным путем.
Можно было сделать так, чтобы не разбивать руку? Можно. И придумать, как появляется кровь. Но это же обман.
Леонид Ефимович не просто так выпустил такое количество звезд. Ведь каждый раз он говорил нам: «Вы не должны играть, вы должны проживать». Это разные вещи.
А если играть, то все будут счастливы и довольны и ничего не поменяется. И я заработаю ровно столько же денег, сколько и должен получить за этот спектакль. Но не будет хватать того, что называется «жизнь».
Я видел огромное количество спектаклей. И иногда думал, что артист стоит на авансцене, что-то говорит, а я не ему не верю. И вроде хороший текст, написанный Шекспиром, но он не проживает его. Это именно то, о чем и говорил Хейфец.
Александр Петров. Фото: Global Look Press
— Вы снимались в фильме «Дворец» у Романа Полански. Это, по сути, легендарный человек с бурной биографией. Чем он вас удивил?
— Это голливудская суперзвезда, легенда мирового кино, но при этом простой живой человек. Чувствующий, любящий, смотрящий на сегодняшний день и хотящий что-то сказать.
На самом деле он напомнил мне моего учителя Леонида Хейфеца — по поведению, манере говорить, тем задачам, что он ставит. Это все старая школа.
Несмотря на его 90 лет, Роман Полански — очень живой, в смысле, интересующийся жизнью человек. Мужчина с невероятной энергией, что мне очень понравилось!
Я подумал, что, когда мне исполнится 90 лет, я буду его вспоминать. И если я не буду таким же, с такой жизненной энергией и желанием жить, значит, что-то пошло не так.
— Получается, что в искусстве — спасение?
— Нужно что-то делать, не боясь. И тогда будет происходить какой-то процесс. А когда ты сидишь и размышляешь: «Ой, я это делать не буду. Меня же осудят, меня же все раскритикуют. Публиковать стихи в книге или в соцсетях — зачем? Все же напишут, какое это г…»
Мы же все этого боимся. А не нужно бояться…
