Стас Садальский, как и многие коллеги-артисты, с болью в сердце отреагировали на известие о смерти актера Андрея Мягкова. Все, не сговариваясь, говорили о его интеллигентности, душевности и доброте. А еще о его замкнутости.
Он никого ни о чем не просил, с трудом принимал помощь даже близких людей, никогда не появлялся в свете, не посещал звездные тусовки, предпочитая все свое свободное время проводить дома, радуясь обществу жены Анастасии Вознесенской. Кроме того, было у него увлечение — он с упоением рисовал картины, говорят, довольно талантливые. По мнению Садальского, были у этой закрытости глубокие корни, которые были пущены еще в детстве.
«Андрей — блокадный ребенок, три самых страшных года пережил с родителями в Ленинграде. Когда блокаду сняли, и семьи стали эвакуироваться по воде, случилась история, которую Андрей помнил всегда. Он с папой сел в катер, а маме с сестрой не хватило места. Тогда они всей семьей решили остаться на берегу и дождаться следующего. На их глазах посередине Невы отплывший катер разбомбило прямым попаданием…» — рассказал Стас в личном блоге.
Тем не менее, в своей замкнутости Мягков слыл довольным жизнью человеком. Он был счастлив со своим рисованием, своей любимой женщиной. И именно Анастасия уговорила его стать писателем, а потом с упоением читала его детективы. Для актера это было самым главным — чтобы ей нравилось.
Раскрыл Стас Садальский и другую малоизвестную страничку в биографии артиста. Оказывается, Эдуард Хиль был родственником Андрея Мягкова. Певец пережил страшный голод в детском доме, куда попал при эвакуации из Смоленска. Когда родители его нашли, он уже не мог встать от истощения.
