Страшный полуголый человек, что-то отчаянно кричащий на немецком, очень быстро стал популярным в России. Да и в мире. Тяжелая музыка, готическая эстетика, шоу с огнем и недружелюбным железом. Немецкий язык, навсегда ставший для нас чуть-чуть запретным и в глубине души вражеским.
Смесь протеста, мощи, юмора, отчаяния, жестокости и боли в песнях группы «Рамштайн» завораживают, а Тилль Линдеманн стал, пожалуй, самым популярным представителем немецкого шоу-бизнеса в мире.
Тилль шел к музыке извилистыми путями, и шансов, что он дойдет до мировой славы, было совсем немного. Скорее уж от него ждали вершин в спорте.
Рожденные в ГДР
Он родился в ГДР, в Лейпциге. В 1963 году. За этими скупыми фактами особое мироощущение. Восточная Германия – уникальное государство в мировой истории. Отец Тилля, как большинство отцов и дедов его ровесников, воевал с СССР. А потом строил социализм по-немецки.
В меру сытый (сытнее, чем у нас), в меру тоталитарный (тоталитарнее, чем у нас). О Германской Демократической Республике редко вспоминают добрым словом. Говорят про Берлинскую стену. Про Штази (немецкие спецслужбы, которые славились весьма жесткими методами). Это глупость, конечно. В ГДР было полно красок, другой вопрос, что черный цвет был заметнее.
До сих пор восточные немцы сильно отличаются от западных. Да, многие из них (или их родителей) искренне верили в идеи Маркса и Ленина. В коллективизм. Их учили, что общественное всегда выше личного. Через много лет после падения стены они продавали (а может, и сейчас продают) кружки, на которых написано по-немецки, но кириллицей «Если ты не можешь это прочитать, значит, ты тупой бундос».
Вот что вспоминал Линдеманн про ГДР: «Во-первых, это гнетущая атмосфера и невозможность выехать из страны, когда ты ощущаешь, что за тобой постоянно следят. Штази в ГДР была не хуже КГБ. Во-вторых, жесткая регламентированность жизни. Та же пионерская организация, в которой нужно было состоять. В общем, все то, что было и в Советском Союзе. Но на другой чаше весов –чувство братства и взаимопомощи».
Тилль вот такой. В нем часто и громко говорит гэдээровец. Он не готов боготворить деньги, смеется над мещанскими ценностями. Но при этом он стопроцентный немец. Да и заработать любит, чем объясняются его частые визиты в Россию по поводу и без. В его клипах мелькают пионерские галстуки и бюсты Ленина. Он даже спел «Любимый город может спать спокойно» для промо фильма «Девятаев». Не всем понравилось. Он пытался создать образ борца немецкого сопротивления, но больше был похож на военнопленного, которого заставляют выступать на концерте в лагере.
Разговоры с отцом
«Весна сорок пятого. В окружении под Берлином, близ КёнигсВустерхаузена, советские парламентеры призывают нас сложить оружие. Бесноватые офицеры СС расстреливают переговорщиков. Советская артиллерия установила по нам прицельный огонь. Только бы вы- браться из этого ада. На вспаханном поле я спотыкаюсь, бегу, меня шатает, швыряет и наконец я падаю в воронку от снаряда.
На склоне ямы раненый. Осколок оторвал ему правую ногу. От вида разорванного бедра меня тошнит. Мой взгляд соприкасается с лицом калеки: казначей нашей роты. Его щеки побледнели. Глаза лихорадочно блестят. Он улыбается. Он узнает меня? Его рука медленно тянется к кобуре».
Это отрывок из воспоминаний Вернера Линдеманна, отца Тилля. Вернер родился в 1926-м и на Восточный фронт попал в 1943-м, в 17 лет.
После войны стал детским писателем, художником. Верил в социализм. Он был достаточно популярным и успешным. И остался бы строчкой в Википедии, если бы не его книга «Майк Олдфилд на кресле-качалке. Заметки одного отца». Это книга о его взаимоотношениях с сыном, с Тиллем. Пронзительная, яркая, сильная вещь. От нее сердце любого отца будет щемить и болеть. Тилля в книге он лишь слегка замаскировал, назвав Тиммом.
В книге лирический герой Вернера Линдеманна пытается найти общий язык с подростком, который так далек от него по отношению к жизни, работе, музыке. И, похоже, так и не смог этот язык найти. Линдеманн-старший умер в 1993-м, но до сих пор в своих стихах Тилль говорит с ним и даже переиздал книгу отца о себе, поставив на обложку свое фото.
Вершина карьеры
Тилль Линдеманн должен был стать пловцом. Его коронная дистанция – 1500 метров. Да, ГДР, скорее всего, останется в массовом сознании тюрьмой немецкого народа, но именно это государство реализовало уникальную спортивную программу. В 1960 – 1970-х годах десятки тысяч юношей и девушек по всей стране бегали, прыгали, плавали.
Спортивные клубы давали возможность заниматься всем совершенно бесплатно. Профессиональные тренеры отсматривали таланты. Что это дало? Посмотрите на результаты сборной ГДР на Олимпиадах.
В 1972, 1976, 1980 и 1988-м ГДР занимала второе место в неофициальном медальном зачете (после СССР).
В 10 лет (1973) Тилль попал в плавательную секцию SC Empor Rostock. Его рассматривали как кандидата в сборную ГДР. Он был на соревнованиях в СССР и других странах соцлагеря.
«Я всегда дрожал за три дня до соревнований. Меня все напрягало: строгая сосредоточенность, бесконечно долгое ожидание, пока наконец ты не выходишь на старт. И когда звучит свисток – приходит облегчение. Уже когда я погружался в воду, я знал, хорошее будет время или нет. По сравнению с соревнованиями выступления на концертах –детская игра», – вспоминал Тилль.
Его родители развелись, когда Тиллю было 12. У них были свои очень важные дела, а воспитанием юного пловца занималась бабушка.
«На одном из соревнований в Лейпциге моя бабушка сидела на трибуне. У нее было большое сердце, она была очень доброй и мухи бы не обидела. После выступления тренер жестко высказал мне все, что думает, потому что я был недостаточно быстр. И тут с трибуны спустилась бабушка: «Как ты разговариваешь с моим внуком?!» Я и так всегда обожал ее, но эта секунда навсегда запомнилась мне. Тогда никто не смел делать ничего подобного, тренер – это неприкосновенный авторитет!»
Конечно, за давностью лет никто и не вспомнит, насколько серьезными были шансы у пловца Линдеманна на большие победы. Сам он признавал, что большие мастера вызывали у него страх:
«Я часто участвовал в заплывах с Владимиром Сальниковым. Я видел, как он уверен в себе. Он просто стоял и оглядывался по сторонам. Он был даже более самоуверенным, чем я. И это меня пугало».
Вершиной карьеры Тилля Линдеманна в бассейне было участие в молодежном чемпионате Европы во Флоренции (1978 год). За два года до Олимпиады-80 любое соревнование рассматривалось как смотр кандидатов на попадание в олимпийскую сборную. Например, тогда во Флоренции два золота (100 и 200 метров на спине) выиграл будущий олимпийский чемпион Шандор Владар из Венгрии.
Тилль выступал на дистанции 1500 метров и пришел седьмым. Золото взял итальянец Федерико Сильвестри, а серебро и бронза достались советским пловцам Эдуарду Петрову и Сергею Калашникову.
Вполне приличный результат. Но как раз во Флоренции, по версии, которую рассказывал сам Линдеманн, и завершилась его карьера пловца. Юный спортсмен из ГДР был отчислен из команды за то, что выменял у сверстников из капиталистических стран эротические фото и журналы, а также сбежал из расположения сборной, чтобы погулять по городу.
Эта история отлично вписывается в образ бунтаря и хулигана. При этом подробности Тилль предпочитает не уточнять.
По данным спортклуба «Росток», Линдеманн закончил карьеру в 1979 году из-за травмы. В любом случае поклонники «Рамштайн» уверены, что только Штази и государственный кулак помешали их кумиру стать олимпийским чемпионом.
После плавания
Линдеманн вспоминает, что спорт для него это прежде всего дисциплина. И когда он ушел из плавания, все соблазны обрушились сразу. И девушки свободнее в поведении, и парни пьют и курят, не думая о спортивном режиме.
Тилль был сложным подростком. Об этом, собственно, и книга Линдеманна-старшего. Она называется «Майк Олдфилд на кресле-качалке. Заметки одного отца». Название объяснил сам Тилль: «Мои родители жили отдельно, и я переехал из Ростока, чтобы жить с отцом в деревне. В 18 лет мне уже надоели вечеринки и суета, и я хотел покинуть город и начать новую жизнь в деревне. Я расширил чердак отца, и он всегда приходил ко мне в комнату и ругался из-за моей музыки. Больше всего я слушал Motörhead, Deep Purple и все прочее очень громкое. Однажды он снова стал что-то говорить, но потом он услышал Майка Олдфилда, сел и сказал: «Звучит интересно». Для меня это было невероятно важно: мой отец сидит в моей комнате, слушает мою музыку и тоже думает, что это хорошо».
«Трудный подросток», судя по книге Вернера Линдеманна, постоянно работал. То плотником, то в ремонтной мастерской. И всегда спорил с отцом. И с порядком жизни.
Из книги Вернера Линдеманна: «Тимм, как обычно, поздно выходит из своей комнаты. Мой укоризненный взгляд. Его ответ: «Мне сегодня по фигу работа».
«По фигу», – такого еще не слышал; я должен улыбаться.
«Ты же не всегда успеваешь в последнюю минуту».
Тимм тянется к кофейной чашке.
«Гребаная жизнь! Всегда все по часам».
Порой я думал, что спортшкола его хоть немного дисциплинировала. Это заблуждение. Он представляется мне жеребенком после долгих зимних месяцев в конюшне: мчится по весенней зелени загона, бьет во все стороны, ржет, пукает в небо жаждой обретенной свободы. Голос моей совести спрашивает: что с этим делать? Молчать? Делать замечания?»
Тилля, в свою очередь, бесила размеренная, бесконфликтная и обеспеченная жизнь отца.
«Следующая схватка – у телевизора. Он хочет смотреть детектив, я – документальный фильм о начале войны против Советского Союза. Костяшки пальцев выстукивают мою правоту. Сын становится раздражительным.
Диалог после фильма: «Свинство, что натворили немцы. И ты не возникал против этого?»
«Мне было пятнадцать».
«Против войны можно что-то делать и в пятнадцать».
Вернер Линдеманн не дожил до триумфа сына. Тот играл в небольших группах, что-то сочинял, писал стихи.
Потом эта музыка принесла мировой триумф. Плавание, спорт, дисциплина, ГДР, отец, Майк Олдфилд, книги Чингиза Айтматова (любимый советский писатель Тилля) – все это сформировало Линдеманна, сделало его заметной фигурой в мировой культуре.
Он до сих пор плавает перед концертами, старается держать форму. Признается, что часто сочиняет именно во время плавания:
«Я уже придумал несколько песен «Рамштайн» во время тренировок. Например, «Огонь и вода». Песня, кстати, хоть и про бассейн, но на самом деле про девушек и любовь.
Сейчас Линдеманн регулярно мелькает в российской светской хронике. И это немного размывает образ мировой звезды. Слишком мелкие поводы, слишком нелепые слухи. Кажется, Линдеманну это нравится. Его бунты еще не закончились, он еще спорит с обычным укладом жизни, и со всем миром, и, конечно, с отцом...
Автор: Павел Садков
