Медовая ловушка
– Впервые на Олимпийских играх оказался в 1976 году в Монреале в качестве переводчика делегации по водным видам спорта, где работал в основном с нашими ватерполистами и прыгунами в воду. И несмотря на то, что к тому времени я уже был членом AIPS (Международная ассоциация спортивной прессы. – Ред.) и корреспондентом самой тиражной в СССР газеты «Комсомольская правда», отличавшейся от других центральных изданий повышенным вниманием к спорту, журналистской аккредитации на Игры-76 у меня не было.
Но мне удалось разыскать знакомого канадца, с которым до этого работал на престижном турне по прыжкам в воду «Канаммекс» (Канада – Америка – Мексика. – Ред.). С его помощью удалось убедить руководителей олимпийского пресс-центра выдать мне необходимую для работы аккредитацию.
О том, что у меня две карточки, никто не знал, с одной из них я работал на советскую прессу, а с другой находился в бассейне, частенько болтая ногами в воде. Я устроился там около 10-метровой вышки, потому что на трибунах было мучительно жарко. Когда же нужно было подняться в пресс-центр, я просто менял аккредитацию, где было написано «Комсомольская правда» и буква Е, обозначающая пишущую прессу.
На тех Играх провалились наши ватерполисты. А ведь это были великие люди – и олимпийские чемпионы, и чемпионы мира. Зато выручили прыгуны. На вышке неожиданно победила не чемпионка мира Ира Калинина, а дебютантка Елена Вайцеховская, дочь главного тренера пловцов Сергея Вайцеховского. Хорошо выступали и мои друзья: Давидка – так я называл вышечника Давида Амбарцумяна, и Володя Алейник.
С прыгунами в воду у меня вообще сложились дружеские отношения. Я был знаком не только с ведущими спортсменами мира, но и с их тренерами, судьями. Это была настоящая семья, правда, несколько обособленная, в отличие, например, от пловцов. Оттого грустно вспоминать историю, которая там произошла. Прямо во время Игр в Канаде попросил политического убежища один из наших спортсменов. Им стал 17-летний прыгун в воду Сергей Немцанов, которого я очень хорошо знал. Чисто церэушная вербовка. Бедолага попал в историю, которая на языке разведки называется
«медовая ловушка». Влюбился в симпатичную девушку – дочку американского мультимиллионера. И не столько она, сколько ее канадские друзья склонили советского спортсмена к невозвращению. Он попросил убежища и исчез.
Фото: журнал «Плавание»
Вместе с олимпийским чемпионом 1972 года Владимиром Васиным, ставшим к тому времени комсомольским вожаком, мы пытались встретиться с Немцановым, убедить его одуматься, но из этого ничего не вышло. Лишь позже, используя дипломатические каналы, апеллируя к несовершеннолетию Сергея, его удалось вернуть на родину.
Большая семья
О плавании я много писал и до монреальских Игр: наша газета ежегодно проводила соревнования, которые так и назывались – «Международный турнир на призы газеты «Комсомольская правда». В то время это был самый представительный турнир, куда приезжали сильнейшие зарубежные спортсмены.
С удовольствием вспоминаю общение с Генрихом Яроцким – тренером, о котором я бы сказал, что как специалист он опередил свое время на годы вперед. Познакомился с наставником Володи Сальникова, сугубо на плавании сосредоточенным Игорем Кошкиным. Импонировал мне и главный тренер сборной Сергей Вайцеховский, широчайшей души человек, настоящий отец команды, ее вдохновитель.
Когда Арвидас Юозайтес на 100 м брассом завоевал первую для СССР в Монреале олимпийскую бронзовую награду, мы все были счастливы. Я сделал очерк, а через 40 лет мы встретились с Арвидасом Ионовичем на Конгрессе Фэйр Плей. Я был тогда членом Исполкома Международного комитета, а он входил в состав литовской делегации. Милейший, интеллигентный человек, без каких бы то ни было политических предубеждений и тем более – русофобии, типичной для постсоветской Прибалтики. Мы узнали друг друга и Арвидас поведал мне продолжение истории о той заметке.
Оказывается, его мама вырезала тогда мою статью из «Комсомольской правды» и вклеила ее на самое видное место в альбом, где она собирала заметки о сыне. Мне было очень приятно.
Неопубликованная статья
Когда в 1975 году я только устроился работать в «Комсомольскую правду», узнав, что я живу на улице Горького, заведующий отделом спорта Владимир Снегирев сказал, что я должен быть аккредитован при Оргкомитете Олимпиады-80. Мой дом – как раз напротив их здания. Воспринял это без особого энтузиазма, думал: Игры-то еще так не скоро! Но потом втянулся, проникся олимпийским настроением и приходил туда каждый день по утрам перед работой. Видел, как Москва, начиная с маленьких шажков, превращается в олимпийскую столицу.
В то время я много ездил с пловцами по всему Советскому Союзу. Мне было интересно наблюдать за молодыми талантами. Это были толковые и умные ребята. Володя Сальников уже не был тем мальчиком, новичком, который приехал в 1976 году на свои первые Олимпийские игры. Стал лидером, хотя никогда и не был шумным заводилой. Но зато его всегда слушали и относились с большим уважением.
Приезжал в ленинградский бассейн «Экран», где тренировался Сальников. Много с Володей общался, писал, как он готовился, а потом как побеждал и бил рекорды мира на триумфальной для него московской Олимпиаде. Это был фантастический успех. А приехали американцы в Москву или нет – уже и не важно.
Олимпийские игры 1984 года в Лос-Анджелесе наша страна пропустила. По заданию ЦК КПСС мне, уже члену редколлегии «Комсомолки», было рекомендовано написать статью от имени Владимира Сальникова о том, как хорошо, что мы не едем на эти Игры, как в Лос-Анджелесе небезопасно, что там нас не ждут и прочее в том же духе.
Володя статью не подписал. В ту пору это было очень смелое решение. Признаться, и я сам не хотел, чтобы материал появился. Мне тогда предложили найти кандидатуру другого пловца, который подпишется под этой статьей. Я ответил, что мы ее писали именно под Сальникова, и раз он с ней не согласился, то и публиковать нечего. В итоге этот материал так и не был напечатан.
Помню, когда Кошкин перестал с Сальниковым работать, его тренером стала супруга Марина. Их совместная работа впечатляла. Володя в воде, а она на бортике с секундомером – туда-сюда по кромке бассейна. А ведь многие тогда относились к этому тандему скептически.
В 1988 году Игры в Сеуле я пропустил: пять лет с гаком работал собкором «Комсомолки» в Париже. Великий заплыв – «полторашка» вольным стилем у мужчин – смотрел в записи, французы плавание в прямом эфире не транслировали. Страшно переживал за Сальникова и был невероятно рад его победе. А еще тому, что у нас есть такой гений-пловец.
Дворянское гнездо
Фото: журнал «Плавание»
На следующие Игры-1992 в Барселону я приехал на машине. Из Парижа. В те годы царил всероссийский беспорядок. Мне обещали, что аккредитация будет ждать на месте, но по приезду выяснилось, что ее нет.
Смог попасть только на соревнования легкоатлетов. Время было сложное, полное безденежье. С жильем выручили парижские знакомые, двоюродные сестры-каталонки: одна – виконтесса, другая – графиня, которая и дала мне ключи от своего особняка в Барселоне. Гостеприимством пользовался недолго: на соревнования меня не пускали. И, не дождавшись конца Игр, плюнул и укатил обратно в Париж.
В 96-м я стал первым заместителем главного редактора и первым замом председателя Совета директоров газеты «Комсомольская правда», работы по горло, как результат – на Игры в Атланту меня не отпустили. Зато потом ездил на все Олимпиады подряд.
В Сиднее в 2000 году Александр Попов хоть и не выиграл золота, но мне понравилось, как он достойно при этом себя вел, как общался с прессой и как здорово говорил на английском.
В 2004 году в Афинах единственной, кто в команде пловцов смог завоевать медаль, была красавица блондинка Стася Комарова. Я тогда ей намекнул, что ее место в модельном бизнесе или в кино. Но рослая красотка ответила, что плавание ей нравится больше.
Много писал и о синхронном плавании. Хорошо знал тренеров синхронисток, потому что в 80-х годах мне предложили стать членом Исполкома Федерации синхронного плавания, один год я даже был у них вице- президентом. Как глава делегации выезжал с командой на соревнования. Был счастлив знакомству с Татьяной, женой моего замечательного товарища и удивительного профессионала Александра Покровского, он тогда работал в Федерации плавания, мы называли его лордом Дорианом Греем.
В этом году Игры в Токио будут проходить в тяжелейших условиях. Очень хочу пожелать олимпийцам, насколько это возможно, не нервничать зря. Это как раз тот случай и та Олимпиада, где надо отрешиться от всего, забыть обо всем второстепенном, настраиваться только на свои выступления и не обращать внимание ни на какие сложности и даже придирки, а уж они точно будут. И еще одно пожелание: чтобы все вернулись домой здоровыми.
Записала: Маргарита Балакирева
