Подтянутый улыбчивый мужчина, которому на вид не дашь больше 60, обаятельным ураганом врывается в павильоны «Ленфильма», где снимается новая картина Дмитрия Светозарова «Пять процентов». Режиссер, прославившийся еще в советские годы (зрители со стажем хорошо помнят его криминальную драму «Чужие здесь не ходят»), по собственному сценарию ставит трагикомедию о том, как заслуженный художник-монументалист Ферапонтов (эту роль играет Юрий Стоянов), ваявший когда-то бюсты Ленина и рисовавший Маркса с Энгельсом, выдает случайно найденные старинные картины за свои.
В этой афере у него есть соперник - его старый знакомый и бывший коллега Нахимсон, вернувшийся из израильской эмиграции и пытающийся преуспеть на Родине. Его-то и играет Сухоруков, который после пребывания в гримерной перевоплощается в своего героя и, будучи искусственно состаренным, наконец-то начинает выглядеть на свой паспортный возраст (71 год) - седые волосы, пенсионерская кофта и шапка-петушок с эмблемой питерского «Зенита».
«Кланялся, протягивал руку, просил денег»
В сериале «Годунов» актер (в кадре с Сергеем Безруковым, справа) сыграл Малюту Скуратова, став благодаря гриму практически неузнаваемым. Фото: кадр из фильма
- Виктор Иванович, ну что же вы - родились в Орехово-Зуеве, а болеете, судя по вашей шапочке, за питерскую команду... В столице и окрестностях вас не поймут.
- Я расстрою вас: я ни за кого не болею. Я не хоккеист, не футболист... Если же говорить о моем герое, в образе которого я сейчас нахожусь, то это ложный еврей Нахимсон.
- А почему ложный?
- Ложность в том, что он - русский, который присвоил чужое имя и уехал по поддельным документам в Израиль. Он сбежал от неприятностей, которые сам себе взрастил на Родине. Это художник-неудачник, ищущий свое счастье и забредший на чужую территорию.
Если он дома не сгодился, то на чужбине он вообще никому не нужен. Осознав это, Нахимсон вернется, захочет все начать сначала, но у него это плохо получится. Это персонаж, без которого герою Стоянова не обойтись. А он, Ферапонтов, - лауреат премий, народный художник. Они бывшие друзья и коллеги. И случится ситуация, в которой они оба будут разбираться.
На днях я спросил у Мити Светозарова, какой жанр будет. Он сказал: трагикомедия. А я для себя не определил жанра. Но это точно шире трагикомедии: там тебе и детектив, и хичкоковщина, и веселые истории мошенников - столько всего наворочено...
- Вы перед началом съемок достаточно эмоционально высказались по поводу питчинга - процедуры, на которой распределяют государственные деньги, идущие на поддержку тех или иных фильмов...
- Само это слово меня оскорбляет! Я до сих пор не понимаю, почему такое «пипочное» слово обозначает некий конкурс, защиту сценарной основы. В этом есть унизительная экзекуция. Сидят художники и рассуждают, давать своему коллеге-художнику деньги или не давать. Что это такое? Я в этом участвовал когда-то, и не раз. Где-то везло, где-то - нет.
Когда только зародились эти питчинги, на них ходили только режиссеры и продюсеры. Актеры там не появлялись - не принято было. И я был первым актером, который пришел вместе с группой защищать сценарий. Тогда мне повезло. А в остальном никогда не везло: нужно собирать какие-то заявки, материалы, пыль в глаза, божья роса... Чего только не происходит на этих питчингах.
Часто изначально понятно, что надо поддержать проект, но почему-то возникают какие-то проблемы. Вот Дмитрий Светозаров - старейший режиссер, давно зарекомендовавший себя. И вот он приходит на этот питчинг. Установили такой порядок - ладно. Но не поддержать хотя бы крохами такого режиссера - стыд!
Потом Светозаров говорит: «Снова подаю заявку на питчинг, только сам я уже туда не поеду. Если можешь, запиши видеообращение». Я нарядился, поставил перед собой телефон и говорю: «Уважаемая процедурная комиссия! Не валяйте дурака. Судьба дает вам такую интересную интригу.
Юра Стоянов - мой однокурсник. Он был самым юным на курсе в ГИТИСе, а я - самым взрослым. Мы жили даже один год в одной комнатке. И вот на старости лет, когда он уже пузатый и седой, а я плешивый, изношенный и со вставными зубами, судьба сталкивает нас благодаря режиссеру Светозарову в одну историю. И какую!
Стоянов и Сухоруков - друзья и однокурсники, при этом фильм «Пять процентов» стал их первой совместной киноработой. Фото: Алина Гараженко
Можно говорить общими словами: история о человеческих отношениях, обмане, любви, но это мура собачья. Прожили жизнь и ничего не нажили, но остались счастливыми людьми. Вот о чем фильм. Эти два человека кого-то обслуживали, кому-то угождали, приспосабливались... А потом вдруг остановились на автобусной остановке, а на ней - ни лавочки, ни автобуса, ни встречи, ни дороги...»
Конечно, я немножко ерничал и издевался над ними, называя их «процедурной комиссией», причем в этот момент имел в виду песню Высоцкого. Я открыто призывал их дать денег, кланялся, протягивал руку с экрана и говорил: «Не пожалеете!»
«Чемпион мира» - это традиционно и даже глянцево»
- Если денег не дают, то, хоть вы и не болельщик, надо действовать по футбольному принципу, где часто говорят: если соперник бьет тебя по ногам, отвечай ему забитыми голами...
- Вот именно поэтому я и хочу победить с этим фильмом! Заманить публику в зал, чтобы она аплодировала, платила деньги. И тогда я пришел бы в это пространство питчингов и сказал бы: «Ну что, сволочи, не хотели, мурыжили два года, дали копейки, а вот смотрите, какой мы шедевр сварганили!» Это, конечно, может быть, мелочно, смешно, я вам все это с элементами иронии рассказываю... Но я правда не знаю, как средства распределяются сегодня...
У нас есть газета корпоративная «СК-НОВОСТИ» (печатный орган Союза кинематографистов. - Ред.): открываешь порой, там на развороте - кому дали деньги, кто в запуске, кто в производстве, кто в постпродакшене - океан имен! Море названий! Кто это?! Что это?! Где посмотреть-послушать-увидеть-пощупать? Тишина! А тем временем зрелый мастер Светозаров стоит в очереди за крохами поддержки...
- Почему именно за этот проект вы так сильно переживаете?
- Знаете, последний большой фильм у меня был «Чемпион мира» (спортивная драма вышла в 2021 году, в ней актер сыграл Виктора Батуринского, руководителя команды Анатолия Карпова. - Ред.). Но это было традиционно, даже как-то глянцево. А тут я окунулся в атмосферу павильонности, декораций... Даже свет из прожекторов дает ощущение какого-то того моего кинематографического времени, когда я мог этот процесс назвать иллюзионом.
И я так мечтаю победить - в том смысле, чтобы история получилась! А она должна получиться! Потому что у нас тут такая атмосфера творчества, добра, взаимопонимания! С Юркой Стояновым - полное согласие. Мы же с одного курса, вместе большую жизнь прожили, и судьбы почти одинаковые - то взлет, то посадка... Но главное в том, что он настолько талантлив, что я около него - как около батареи зимой! Я около него греюсь!
«Я дитя трех городов»
- Разглядывая выстроенные здесь декорации жилища художника Ферапонтова, поневоле вспоминаешь ваши старые фильмы. Сплошные бюсты Ленина, а ваш персонаж его в «Комедии строгого режима» изображал. А в «Бакенбардах» был скульптор, который, прилепив на ленинские бюсты баки и шевелюру, за секунду превращал Ленина в Пушкина... Вспоминаете эти картины?
Первая заметная роль артиста - фанатичный поклонник Пушкина в трагикомедии «Бакенбарды». Фото: кадр из фильма
- Да, сразу такие ассоциации возникают, сразу! И я на все это смотрю, хожу по этим павильонам - дух захватывает от воспоминаний! Вот так мы жили... Плохо жили? Хорошо! Трудно, да, но хорошо.
- Многие из ваших лучших фильмов - «Брат», «Про уродов и людей» - снимались в Питере...
Героя Сухорукова в «Брате-2» сложно назвать положительным, но зрители по-прежнему в восторге от Багрова-старшего. Фото: кадр из фильма
- Да, я тут сочинился как актер...
- ...И вот, получается, еще один питерский фильм. Как это на нем отражается, какие оттенки придает?
- Благодарность, влюбленность, ответственность... Звучит немножко пафосно, но так оно и есть. У меня здесь банный день...
- Банный?
- Очищение!
- Получается, Питер для вас - вторая Родина?
- Просто Родина! Второй не бывает! Я дитя трех городов - Орехово-Зуева, Москвы и Санкт-Петербурга. И считаю, что все они и есть моя Родина. Цифра три - хорошая! Святая Троица, выпить на троих... И то, что судьба распределила меня на три города, делает меня счастливым. Раньше я тоже рассуждал о том, где малая родина, где большая... Сегодня, на старости лет, могу сказать - не бывает малой или большой, бывает Родина! Либо она есть, либо ее нет. Вторая, третья, пятая... Это что, котлеты, что ли, на cковороде?
