Звезда «Вашей чести» Ольга Тумайкина - о закулисье сериала, Меньшикове и личной жизни

Актриса дала эксклюзивное интервью Teleprogramma.pro.

Зрители узнали и полюбили Ольгу Тумайкину благодаря скетчкому «Женская лига», да и потом видели преимущественно в комедийных образах. В 8-серийном криминальном триллере «Ваша честь», идущем на Первом канале с 16 мая, актриса играет свою первую большую драматическую роль.

Олег Меньшиков считает эту работу партнерши по сериалу выдающейся. И сама Ольга говорит, что следователь Анна Полякова – ее лучшая роль в кино.

Журналисты Teleprogramma.pro поговорили с артисткой о закулисье картины и о дочках.

– Полякова чем-то похожа на вас?

– Да. Например, она тоже одна справляется с обстоятельствами, которые жизнь преподносит как проблемы или задачи. Доказывает, что тоже имеет право на счастье, на спокойствие, на любовь.

– А кто справляется успешнее - она или вы?

– Думаю, я.

– Чем вам эта работа дорога, интересна?

– Это моя лучшая кинороль. Допускаю, что многое еще впереди, но на сегодняшний день считаю ее самой сильной. Потому что она так устроена, так написана и объяснена мне режиссером Константином Статским...

Она совершенно прозрачна, лишена украшательств, финтифлюшек и дополнительных смыслов, которыми часто грешат роли в юмористических проектах или мелодрамах. Сейчас в ходу выражение «все не так однозначно» – а вот у нас со старшим следователем Поляковой все однозначно.

– Долго вас утверждали? Пришлось ли убеждать режиссера или продюсеров, что вы – идеальная кандидатура на глубокую драматическую роль, хотя в вашем послужном списке в основном комедии?

– Я отношусь к категории артистов, у которых нет прямого моста с продюсерским цехом. У меня связь только с режиссером – и право только на один выстрел, чтобы поразить мишень. И мне кажется, я к Константину Статскому пришла сразу после школы снайперов (смеется). Возможно, я себя перехваливаю, но почему бы и нет. Во время проб быстро возникло ощущение общей группы крови с режиссером, моей эмпатии к материалу.

И пробы уже были больше похожи на репетицию. Я по-хорошему волновалась, желая успешно пройти и этот рубеж. Мое волнение всегда со мной: по-моему, артист и должен всегда волноваться. А потом все сложилось хорошим образом. Знаете, ведь актерская судьба – это стечение обстоятельств. И хотелось бы, чтобы обстоятельства были счастливыми.

– Сколько времени прошло от дня проб до дня, когда вы услышали, что утверждены на роль?

– Достаточно, чтобы я перестала фантазировать и надеяться, что мне позвонят. Понимаете, после проб обычно говорят: «Мы вам позвоним». Но если не подходишь, чаще всего этого не делают.

– А тяжело переносить ожидание звонка, которое может длиться неопределенное время?

– Я в этом смысле девчонка-кремень. Приучила себя не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться. Мне кажется, разочарование очень тяжело переносить – во всех сферах.

– Наверное, помогает наличие других проектов, на которые можно переключиться, которые требуют вложения душевных и физических сил?

– Вещей, на которые я переключаюсь, гораздо больше. Первая – это я сама. Вторая – моя семья. Третья – театр. Я обладательница волшебного золотого пульта, который позволяет качественно и с пользой переключаться с одного на другое. Давно его нашла и научилась им пользоваться – и, пользуясь случаем, хочу поблагодарить себя за это.

– Когда предложили попробоваться на роль Анны Поляковой, вы уже видели израильскую или американскую версии фильма?

– Американскую посмотрела задолго до того, как поступило предложение. Наотмашь влюбилась в Брайана Крэнстона в роли судьи (Крэнстон – исполнитель главной роли в сериале «Во все тяжкие» – примечание). Потом руки дошли до израильской версии и даже до индийской. Во всех странах отнеслись к этой истории очень серьезно, и наших индийских коллег нельзя упрекнуть в злоупотреблении песнями и танцами. Все фильмы очень разные – но этим же творческие работы и ценны.

– Какая версия, на ваш взгляд, ближе всего к нашей?

– Ни одна не похожа на другую. Да, думаю, и задачи такой не было – сделать похоже. Или, наоборот, показать: а мы вот такие эксклюзивные. Была задача – сделать очень хорошо. Самодостаточен режиссер Константин Статский, бесконечно талантлив оператор Даян Гайткулов. И компания актеров, возглавляемая Олегом Евгеньевичем Меньшиковым, – это те 300 спартанцев, которые выигрывают любой бой.

– Идя на пробы, уже знали, что судью будет играть Меньшиков?

– Нет. Я такие вопросы, как правило, не задаю, пока не прописываюсь на территории фильма. Узнаю, с кем буду сниматься, уже на подготовительном этапе, и в этом случае не изменяла своей привычке. Естественно, была счастлива, узнав, с кем предстоит сниматься.

– Встречались с ним заранее? Обсуждали, что и как хотите играть?

– Мы с Олегом Евгеньевичем давно знакомы, довольно много работали вместе в театре, так что знаем о взглядах друг друга на творчество, разбор характеров, на человеческие отношения. Мы встретились как давние знакомые, и эта встреча нас обоих обрадовала. Наши краткие совещания на площадке, общение перед началом смены – это все шло в копилку. Подобные вещи – территория актерского благополучия, комфорта, которая необходима, чтобы сыграть достоверно и рассказать историю в таких деталях, чтобы она запала зрителю в сердце.

– Действие фильма происходит в южном приморском городе. Где его снимали?

– В Ялте. Это были прекрасные несколько дней, вырванные из московской жизни. Можно было налюбоваться издалека на море.

– А добежать и помочить ноги?

– Не было возможности. Нынче кинопроизводство сопряжено с высокой скоростью. Сейчас уже не бывает киноэкспедиций с одним-двумя выходными, которые можно провести в шезлонге. Да и погода не располагала к морским купаниям: снимали в марте и ялтинское солнце радовало нас гомеопатически.

Но даже просто дышать там было наслаждением. Уже сходя с трапа самолета, понимаешь, что здесь тебе буквально машет рукой перезагрузка. И если правильно сгруппироваться, после этих нескольких ялтинских смен можно вернуться в Москву отдохнувшей.

– У вас получилось?

– Не очень. Но возможность была!

– Все сцены, где в кадре нет моря и пальм, снимали в Москве?

– Да. И в павильонах, и в различных интересных локациях. Мне особенно запомнились подземные гаражи. В них не нужно было специально создавать атмосферу беспокойства, дрожащего ощущения беды – стоило в них попасть, как эти чувства возникали сами. К ним подходили слова, которые говорил в «Преступлении и наказании» Раскольников: «Низкие потолки и тесные комнаты душу и ум теснят».

– Дочери смотрят «Вашу честь»? И Полина, и Маруся?

– Ни одна. Они не смотрят то, в чем я снимаюсь.

– Даже старшая? Я думала, что уж она особенно пристально должна следить за вашими работами – уже и как коллега. Ведь Полина теперь служит с вами в театре имени Вахтангова.

– Фильм, в котором я снялась, для моей семьи – не нечто из ряда вон выходящее и кружащее голову. Я актриса, актрисы играют роли, так что для них это в порядке вещей. Не всех детей интересует то, что делают мамы на работе. Наша семья в этом смысле не уникальна.

– А вы следите за творчеством Полины?

– Конечно. Я очень хороший поклонник и справедливый и доброжелательный критик.

– Она не боится: вот, будет мама смотреть?..

– Не боится, конечно, но слегка волнуется. Потому что у нее недостаточно опыта, чтобы сказать себе после спектакля: да, сегодня я была на высоте. И тут я на страже своего ребенка и слежу, чтобы у Полины не возникло сомнений в себе как в актрисе, не угасла самооценка. Это очень важно, я это знаю. И поэтому я критик, гладящий по шерстке, и нахожу слова, призванные помочь, а не уничтожить. Но выбираю такую тональность, чтобы меня нельзя было заподозрить в родственном заступничестве.

– 3 апреля у вас был юбилей. Как его отметили?

– В этот день я снималась. Группа подарила мне букет и торт, были аплодисменты и другие приятности. А что касается торжественного празднования с шелковыми нарядами и высокими каблуками – я его отложила на потом.

Смотрите также

Еще больше звездных новостей в Telegram-канале. 

Читайте также