Мелькнувший в «Ликвидации» молодой голубоглазый блондин из Таллина моментально запомнился зрителю. При этом, как ни странно, большие роли начали приходить к Павлу, давно играющему в МХТ им. Чехова, лишь спустя 10 лет после культового сериала. Зато теперь актер нарасхват - каждый год у него под десяток проектов, и почти все становятся событием: «Духless 2», «Годунов», «Звоните ДиКаприо!», «Верность», «Мертвое озеро», «Перевал Дятлова», «Угрюм-река»...
1 июля в кинопрокат выходит новый фильм с участием Павла - трагикомедия «Джетлаг» (позже телеверсия картины выйдет на канале СТС и онлайн-платформе more.tv, которые являются продюсерами фильма), в связи с чем «Телепрограмма» расспросила Ворожцова, что за герой ему достался.
«За «Ликвидацию» благодарят до сих пор»
Ворожцов всегда создает очень колоритные образы (с Ольгой Дибцевой и Александром Ильиным в комедии «День города»). Фото: кадр из фильма
- Павел, в «Джетлаге», судя по всему, у вас образ амбициозного продюсера...
- Главные герои фильма - пара Женя (Ирина Старшенбаум) и Никита (Филипп Авдеев). Они люди в чем-то творческие. Например, Никита занимается дизайном компьютерных игр, Женя - проектный менеджер. И вот жизнь забрасывает их на разные стороны света: ее в Берлин, где как раз происходит знакомство с моим героем, Антоном, его - в Таиланд. Мой персонаж продюсирует фильм, в создании которого Женя тоже принимает участие.
- Название отражает и психологическое состояние героев (джетлаг - комплекс болезненных ощущений, вызванных резкой сменой часовых поясов. - Ред.)?
- Да! И у меня сейчас похожее состояние. Вот отработал две ночные смены подряд - с двух часов дня до половины пятого утра. И после этого я понимаю, что нахожусь будто в состоянии джетлага - что-то делаю, а сам будто со стороны за собой наблюдаю. Любопытное, чисто актерское состояние. В фильме герои сталкиваются друг с другом, и порой им тоже будто кажется, что все происходит не с ними. Только потом начинают понимать, что судьба меняется на глазах.
- Фильм выходит не только в кино, но и на онлайн-платформе, как и большинство проектов теперь. Это отнимает часть магии? Ведь большой экран - это совсем другое...
- К сожалению, от этого никуда не деться. Пандемия ускорила глобальные изменения, а не заморозила мир, как казалось. Доступность гаджетов позволяет людям не ходить в кино. Но мой опыт показывает, что даже плохое кино на большом экране производит куда большее впечатление, чем тот же видеоконтент, который смотришь по телевизору или на экране телефона.
«Джетлаг» выйдет в кино, но онлайн-версия будет совсем другим продуктом - это шестисерийная лента, дополненная бонусными сценами, которых в полнометражной версии нет.
- В вашем послужном списке куча ролей, но прежде всего все вспоминают «Ликвидацию» или, возможно, главную роль в «Восьмерке» Алексея Учителя...
- Что самое интересное, роль в «Ликвидации» была совсем эпизодическая, мимолетная - одна сцена, но до сих пор подходят люди и благодарят. Чаще, чем за другие проекты. Недавно ехал в метро в очках, маске, наушниках, и стоит напротив женщина, смотрит на меня. Потом подходит и спрашивает: «Простите, вы же в «Ликвидации» снимались?» Опознала, представляете.
- Ваш земляк Кирилл Кяро тоже начал большой путь в кино после небольшой роли в этом сериале...
- Он с соседнего двора. Еще когда в Таллине жили, были знакомы. И в одних спектаклях вместе играли...
В новой картине «Джетлаг» Павел (в кадре с актрисой Полиной Долиндо) играет сериального продюсера. Фото: канал СТС
- Притом что вы дебютировали в кино в 2004 году в «Курсантах», играете в МХТ им. Чехова уже пятнадцатый год, роли посыпались на вас буквально пару лет назад, аккурат в пик пандемии. Почему?
- Сейчас в принципе стали снимать много проектов. Все хотят снять как можно скорее, потому что неизвестно, что пандемия приготовила на потом. Почему стали звать? Всему свое время. Наверное, наступил момент зрелости: сочетание профессионального и жизненного опыта плюс творческих сил. Все сошлось. Наверное, продюсеры поняли что-то про меня.
Хотя я всегда старался сделать все на максимуме возможностей, нельзя сказать, что вот только сейчас набрал форму. Но не очень везло с большими ролями.
- В одном из ваших лучших спектаклей - «Человек из рыбы» в постановке Юрия Бутусова вам приходится играть нетрезвого промышленного альпиниста. Как достигается это состояние? Голый профессионализм, или все же ради искусства можно чуть-чуть пригубить?
- Тема сугубо интимная и индивидуальная. Есть актеры, которым это категорически нельзя делать, потому что теряют связь с действительностью. Есть актеры, которые могут выпить и правда сыграть хорошо. Это остается на совести каждого. По правилам и этике это запрещено. Некоторые режиссеры строго за этим следят, некоторые закрывают глаза, а некоторые сами наливают.
Могу сказать, что в магическое пространство театра мы входим для того, чтобы что-то с нами произошло, подняться чуть выше, потеряв гравитацию, а люди в зале стали свидетелями этого. Но если с актером уже нечто произошло в гримерке или за кулисами, на сцене не получится главного чуда. Оно происходит не только для зрителей, но и для актера. Опьянение ограничивает: лучше быть трезвым и чистым для ощущения вдохновения - ведь это то, что никакой алкоголь дать не сможет.
«Раз в год надо смывать с себя напряжение»
Ворожцов всегда создает очень колоритные образы (с Ольгой Дибцевой и Александром Ильиным в комедии «День города»). Фото: кадр из фильма
- Как ваши дети относятся к профессии папы?
- Дети росли и всегда знали, что папа - артист. Сначала воспринимали это как связь с известностью, затем начали понимать, что это довольно необычная профессия, не такая, как у родителей сверстников. Обращали внимание на то, что люди узнают меня, фотографируются. Сейчас вот в магазин иду, возвращаюсь, а Варя (13 лет) спрашивает: «С тобой сфотографировался кто-нибудь?»
Но надо сказать, что актерские таланты у них начали проявляться с детства. Поначалу это пугало. Ведь помогать в этом деле я им не собираюсь: много радостей от этой профессии, но еще больше тревог, психологических травм, зависимости, физически сложных смен и так далее.
У Федора (9 лет) с детства был очевиден музыкальный дар. Абсолютный слух. Но этим надо заниматься каждый день. Он ходит в «Класс-центр» Казарновского - школу, где с первого класса детей обучают и музыке, и актерскому мастерству. Федор занимался скрипкой, потом перешел на барабаны, о чем я жалею...
- В Инстаграме есть ваше фото в футболке Pink Floyd. И вы с такой любовью к року сожалеете о барабанщике в квартире?
- Ну, понимаете, скрипка - это «вышак». Если он научится играть на ней, обучится потом играть и на других инструментах.
- Согласен. А Варвара?
- Мы отдали ее в художественную школу. Походила два месяца и стала какие-то удивительные картины писать... «рисовать» говорить неправильно. Лепит из глины подобие скульптур. Сама учится по интернету, ей нравится. Я в восторге. В общем, дети у нас сами по себе творческие.
- После изнурительных ночных смен, если выдастся пауза между съемками, куда намерены отвезти детей - в родную Эстонию или на жаркий морской берег?
- Хотелось бы, конечно, на море. Стремимся туда. Раз в год надо смывать с себя напряжение. У нас такая профессия - то густо, то пусто. Неделю не спишь ночами, а потом месяц ничего не делаешь и тоже устаешь от ожидания. Правда, у меня есть театр, репетиции, но все же напряжение всегда сильное: тексты, тексты, тексты... В Таллине, к сожалению, не был несколько лет, удалось повидаться с мамой, когда заезжал туда на съемки.
Сейчас в связи с пандемией непонятно, как вылетать. Сдавать ковид-тесты, делать визы всей семье, брать билеты, потом сидеть на карантине - все это непросто. Конечно, моя внутренняя боль связана с тем, что дети еще ни разу не были в этом волшебном городе. А ведь оттуда все и началось - мы с моей супругой (жену артиста зовут Алена Анохина. - Ред.) вступили в романтические отношения именно в Таллине. Я выпускал спектакль, а моя будущая жена ставила его. Такая вот судьба...
