С 11 февраля во всех кинотеатрах идет новая романтическая комедия Love. Как и положено по жанру, тут много целуются, а порой делают это очень смешно. Актерский состав можно назвать образцовым - Юрий Стоянов, Елена Валюшкина, Мария Миронова, Стас Ярушин, Ян Цапник, Анатолий Белый, Екатерина Варнава... Нашлось место и самому Сергею, которого мы попросили рассказать о новом фильме.
- Уже вижу, как хейтеры обвиняют вас за название на английском.
- Фильм мог и просто «Любовь» называться. Просто началось все с того, что ко мне пришел молодой парень, автор, выпускник ВГИКа, с проектом, который назывался Love. Говорит: почитайте, вот новелльная история. Мне концепт понравился, и мы начали работать. Понятно, что там от первоначального осталось, может быть, 20 - 30%, но в знак уважения к автору оставили его название.
- Кино вы приурочили ко Дню святого Валентина, а этот праздник у нас многие считают чуждым. Не согласны?
- В нашей стране есть два общих для всех праздника - Новый год и День Победы. Все остальные навязаны нам или календарем, или государством.
И только когда от мамы или папы приходит открытка, ты узнаешь, что сегодня День ветровея или День меда. Но есть два праздника, которые потенциально могут стать по-настоящему государственными. Вот я верю, что через 15 лет все будут праздновать День матери и 14 февраля. И откуда они пришли, вообще не важно. Потому что за ними есть нравственная суть. Мы же раньше про День матери не знали, а сейчас мама обижается, если не поздравишь ее с этим праздником. Пять лет назад мне было все равно, как я проведу День всех влюбленных. Сейчас уже нет, жена ждет подарка хотя бы в виде какого-то похода в кино. Мы два года подряд ездим за город, в отель, убегаем от детей и проводим время вдвоем. Любовь и мама - это основополагающие вещи для любого человека. Поэтому я в эти праздники верю. Пора, кстати, снимать кино ко Дню матери...
Герои Тимура Батрутдинова и Сергея Светлакова участвуют в одной из любовных драм фильма. Фото: кадр из фильма
- Вы из тех продюсеров, которые активно вмешиваются в процесс?
- У меня по-другому не бывает. Я если берусь, то от начала до конца. Мне важно все. От создания сценария до того, как будет выглядеть афиша.
И самому еще там сняться, чтобы ответственности было по максимуму. И если уж обосрался, то в первую очередь ты сам. Зато если получилось - и удовлетворение прожитыми несколькими годами, и ощущение, что все было не зря.
- Ругались часто на площадке?
- При создании фильма Love все было по любви. Ни одного конфликта. Вообще. Все понимали, что, если даже на съемочной площадке режиссер снимает свой дубль, мы по-любому делаем еще один дубль, где я могу со своим партнером Саидом что-то поправить.
- На каникулах показывали старые выпуски шоу «Наша Russia». И я понял, что сейчас совершенно по-другому воспринимаешь те шутки. Юмор сейчас совсем другой?
- Безусловно. И скорость повествования, и резкость. Темы, может быть, те же остались, но просто за это время их уже испинали. Кайф был в том, что мы смогли найти какие-то новые вещи, темы, которые до этого в юморе не трогали. Они были абсолютно дерзкими. Депутаты, гастарбайтеры, геи. Как можно создать плохую учительницу, которая берет взятки? Всему свое время, да, кроме каких-то классических вещей, которые живут в веках. Но мы не классики, мы создатели развлекательного контента.
- Возраст того, кто шутит, имеет значение?
- Как говорил Александр Цекало, нет, не имеет.
- В конце прошлого года ушел Михаил Михайлович Жванецкий. Его юмор на века?
- Пожалуй, он единственный человек из мира юмора Советского Союза, который не потерял актуальности до последнего момента. Он был остроумен до последнего вдоха, и это поражало. Никого из взрослых сатириков, кроме Жванецкого, я не мог воспринимать. Семен Альтов, Геннадий Хазанов, многие другие меня формировали, уважение к ним осталось, они часть меня.
Но только один человек из того времени оставался до последних дней актуальным и точным. Его фразы, его рассказы, как он дежурил по стране. Там до сих пор появляются такие болты, которые можно разбирать на какие-то цитаты, мысли, которые можно пересказывать. Уникальный был человек.
- Всегда есть разрыв между отцами и детьми. На ваш взгляд, нынешние дети с другой планеты? Или перерастут и будут смеяться над тем же, над чем и мы?
- Я думаю, что они другие. Я все больше к этому прихожу. Они рождены в другой стране, в совсем уже каком-то другом мире. Нейроны в их голове работают совершенно по другим схемам. Нас формировали, помимо родителей, телевизор, государство, церковь. Из нас пытались сделать что-то одинаковое, а мы, конечно, брыкались. Что-то сбрасывали, что-то в нас оставалось. Но в любом случае те люди, которые рождены были в Советском Союзе, на 30% похожи. Вот с остальными 70% можно работать.
А те, которые рождаются сейчас, могут на сто процентов не совпадать друг с другом. Вообще. Они могут не найти ни одной общей темы. И при этом оставаться частью общества. Поэтому я и думаю, что они другие. Не скажу, что они там хуже, лучше, они просто другие. И связь поколений, мне кажется, надрывается. Всегда были перемены, но не такие, как сейчас. Сейчас между подростком и его папой пропасть шире, чем была в наше время.
- Этот вопрос я задал Карену Шахназарову, мы с ним говорили о юбилее фильма «Курьер». Он сказал, что точно такие же слова «про пропасть» слышал 40 лет назад. Может, фильм Love поработает на сближение?
- «Курьер» - великий фильм, посмотрим, как что будет дальше. Мы создавали наш фильм с желанием сделать этот мир добрее, нежнее, лучше и, самое главное, с большим пониманием друг к другу. Поэтому приходите в кино и, надеюсь, мы вас не разочаруем.
