Амели Пулен:

В юности Жан-Пьер Жене работал на почте, где сортировал письма и бандероли разных сортов. Именно тогда он начал коллекционировать истории – про не полученные письма, потерянных адресатов, и посылки, которые могут изменить чью-то жизнь. Из этих историй несколько десятилетий спустя родилась «Амели», самая красивая, самая удивительная и самая странная история из тех, что когда-либо происходила под крышами Парижа.

Ее лучшим другом был воображаемый крокодил (потому что дети с ней не играли). Ее мама погибла, когда с вершины собора Нотр-Дам на нее упала туристка из Канады.

Когда же Амели выросла, она нашла старую коробку из-под печенья с чьими-то детскими секретами, и решила непременно найти их хозяина – потому что только вернувшись в детство, человек становится счастливым.

Сам сценарий «Амели» был похож на такую шкатулку с секретами - на каждой странице появлялось что-то еще более необычное и странное. Мини-мавзолей умершей мамы в саду возле дома. Садовый гном, «путешествующий» по миру. Печальная девушка, буквально превращающаяся в лужу собственных слез. «Амели» во многом цитировала «Алису в стране чудес», только наша героиня была сама по себе, без Белого Кролика. Да и какой город подошел бы на роль «страны чудес» лучше чем Париж?!

Итак, Жене использовал для сценария коллекцию собственных историй. Чудак Нино, собирающий бракованные фотографии из автомата – это близкий друг режиссера, сценарист Мишель Фолько. Вот только его коллекцию на экране показать не получилось: по французским законам, нельзя показывать в фильме случайных людей без их согласия. Поэтому все «незнакомцы» с моментальных снимков – актеры-статисты, пойманные врасплох: Жене спрашивал, к примеру: «А что это у вас на лбу?», и сразу же щелкал фотоаппаратом.

А история с гномами – это история безымянного австралийца Фила Тиббла, который еще в 80-х привозил из всех своих путешествий фотографии с голландским гипсовым гномом, снятым на фоне Эйфелевой башни или Собора Святого Петра.

Или хотя бы история однорукого зеленщика (его в фильме сыграл, действительно однорукий актер Жамель Деббюз) – именно такой торговал спаржей и луком по соседству с домом режиссера.

Даже парижское кафе, где Амели работала официанткой – настоящее. Правда, оно совсем маленькое (на экране выглядит гораздо просторнее), столы в нем уже расставлены по-другому, и нет табачного киоска. Типичное брассери с надменными официантами, которое теперь забито туристами с утра до ночи. О том, что это то самое кафе из «Амели», напоминает в нем только постер на стене, и название фирменного десерта (разумеется, это крем-брюле).

Жене очень хотел, чтобы главную роль в его будущем фильме сыграла Эмили Уотсон – она сыграла слегка блаженную романтичную девушку в фильме Фон Триера «Рассекая волны», и, по мнению режиссера, подходила ему идеально. Жене даже не волновало, что Эмили англичанка, и не говорит по-французски. Героиню, кстати, назвали в ее честь – а сценарий в первом варианте так и назывался – «Эмили».

К сожалению или счастью, но Эмили Уотсон не смогла найти время в своем рабочем графике, и будущий фильм остался без главной героини. Помощники Жене уже лихорадочно искали ему других претенденток (среди них была и Ванесса Паради), но тут в дело вмешался случай.

Как-то Жене прогуливался по Парижу, и увидел афишу фильма «Салон красоты «Венера». 22-летняя Одри Тоту играла в нем массажистку из бюджетной парикмахерской – наивную простушку с косичками и в фирменном персиковом халатике. Вернувшись на съемочную площадку, он заявил, что героиня найдена.

«Амели» - не совсем обычная история еще и потому, что мы видим на экране не совсем обычный Париж. Париж, очищенный от мусора, граффити, избавленный от русских и японских туристов, без попрошаек и афроамериканцев, торгующих пластмассовыми фонариками и дешевыми копиями Эйфелевых башен, без рекламных билбордов и «Макдоналдса». Это Париж мечты, город, который в реальности не существует, но это именно такой город, каким мы его себе представляем. Чтобы добиться желаемого эффекта, Жене договорился с парижской мэрией, чтобы на время съемок убрали рекламу с улиц, где он снимал. Он добивался идеальной картинки с помощью цветовых фильтров – обратите внимание, что «Амели» выдержана в одной цветовой гамме (зеленый-желтый-красный). Он привлек к съемкам художников, дизайнеров, музыкантов – фильм можно разгадывать, как ребус, находя все новые цитаты их фильмов, песен и книг.

…а одного из героев зовут Ипполитом, в честь Ипполита Терентьева из романа Достоевского «Идиот». Немецкий художник Майкл Сов (поросенок с лампой, петух в ожерелье), уживаются на одном экране с великим Ренуаром (это его картину, «Завтрак гребцов», «стеклянный человек» Рамон Дюфаэль перерисовывает последние десять лет). Саундтрек к фильму записал молодой французский композитор Йен Тирсен – он стал отличной заменой Майклу Наймену, которого Жене хотел нанять с самого начала. «Вальс Амели» стал популярен так же, как песни поп-исполнителей – но, в отличие от этих песен, мы помним его и спустя пятнадцать лет после премьеры.

Фильм Жене похож, одновременно, на стихи Жака Превера, и на фильмы Жана Ренуара, он – как одеяло в стиле «пэчворк», сшит из маленьких разноцветных лоскутков, каждый из которых на своем месте. И просто удивительно, что единственный человек, не распознавший в «Амели» шедевр, был… отборщик Каннского кинофестиваля Жиль Жакоб. Просмотрев черновую версию фильма, он пришел к заключению, что не увидел «ничего необычного», и фильм совсем не подходит для конкурса. В том, что он совершил роковую ошибку, Жакоб убедился очень скоро: «Амели» была восторженно принята не только зрителями (это до сих пор самый успешный французский фильм в американском прокате), но и критиками, получила кучу наград, включая премию «Сезар» как лучший фильм года – и пять номинаций на «Оскар».