Автор популярных детективов Елена Михалкова: «Моя маленькая мечта – начать играть на губной гармошке»

Елена пишет детективные романы, но при этом сама писательница называет жанр, в котором работает, «жизненным детективом». Уже более миллиона экземпляров книг Елены нашли своего читателя.

Известно, что великие авторы классического детектива начинали писать – неожиданно. По автобиографии, Агата Кристи заболела и мама подсунула ей блокнот и перо. А как это было у вас? Ведь даже для того, чтобы выиграть спор на написание книги, нужно быть уверенной в будущем деле. У вас так и было?

- Насколько я помню, мама подсунула Агате Кристи пишущую машинку, однако в первый раз все ограничилось рассказами; писать детективы она начала только в тридцать лет. Сименон вёл полицейскую и судебную хронику в газетах и был довольно известен, Конан Дойл писал рассказы, начиная с третьего курса, Честертон посещал литературные курсы и трудился в издательстве, Эмиль Габорио долго печатался в журналах и был одним из тех, кого мы сейчас называем литературными неграми, Эдогава Рампо переводил Конан Дойла на японский, прежде чем начал сочинять сам.
Я веду к тому, что в массе своей великие авторы классического детектива начинали работать в этом жанре, потому что у них были к этому предпосылки, и, честно говоря, я не вижу в этом ничего неожиданного.
У меня не было уверенности не только в будущем деле, но и вообще ни в чем. Не оттого, что меня постоянно терзали сомнения и страхи, просто любая уверенность предполагает некую картину будущего, пусть даже размытое «вот я стою красивый и у меня всё хорошо», а я никогда не имела такой картины.
Когда-то меня поразил тот факт, что люди могут забронировать билет на концерт популярного исполнителя в две тысячи двадцать пятом году, например, или на футбольный матч в две тысячи тридцатом. В этом есть нечто большее, чем простой оптимизм. Сама мысль о том, что люди заносят в календарь дату некоего события за десять лет до него, кажется мне прекрасной и дикой. Мой максимум планирования – за неделю до Нового года решить, будем ли делать оливье или ограничимся селёдкой под шубой.

В одном из интервью вы пишете, что «книга должна быть написана хорошим языком». Что вы подразумеваете под этим? Есть какие-то языковые правила, которые вы используете обязательно или даже придумали свои.

- Я написала феерическую глупость. Книга никому ничего не должна. Можно безграмотно записать прекрасную историю, можно богатым образным языком рассказать затасканную байку. Доказательство первого утверждения мы видим в некоторых плохих переводах Стивена Кинга. О втором говорить не буду, чтобы никого не обижать.

Как вы считаете, в хорошем детективе должна быть любовная история?

- Шерлок Холмс с доктором Ватсоном обходились без любовной линии, за исключением Ирен Адлер, появившейся в единственном рассказе. Да и отец Браун, как ни странно, ни разу не упал ни в чьи объятия.
Возможно, тенденция в каждом детективе описывать развитие романтических отношений пришла с эмансипацией женщин, которые хотели читать про любовь и имели возможность потратить собственные деньги на книгу или журнал.
Сейчас мне кажется, что за этим стоит ещё и точный расчет маркетологов: книги с любовной линией лучше продаются.

Читали ли вы «готические» детективы англичанки Энн Питерс о брате Кадфаэле?Или других авторов?

- Да, конечно. Я стараюсь читать хотя бы по две-три книги известных детективщиков: во-первых, это попросту интересно, а, во-вторых, всегда можно что-нибудь у кого-нибудь «украсть». У Энн Питерс красть мне, к сожалению, нечего.

Что сложнее написать – детскую книжку приключений или классический взрослый детектив? Может ли это написать один и тот же человек?

- Любой человек, которому не составляет труда складывать слова в осмысленный текст, может написать как минимум один детектив, а вот хорошую детскую книгу могут создать немногие.
Для этого требуется особое устройство мозгов. Тысяча человек увидит в удочке предмет для ловли рыбы, десять скажет, что леской можно удавить жертву, а детский писатель расскажет историю про зубочистку для великана.

В вашей работе помогает ли вам семья? Возможно, вы наблюдаете за близкими, используете их портреты в своих книгах?

- Я написала больше двадцати детективов, а близких у меня всего пятеро. Поверьте, на такое количество книг их попросту не хватило бы. Моя семья меня терпит и при этом не перестаёт любить. Не представляю, как они могли бы помочь мне сильнее.

Великие писатели прошлого с трудом жили за счет своей литературной деятельности. А как получается у вас? Вы уже состоятельный писатель?

- «Продажа моих сочинений доселе давала мне до 6,000 рублей годового дохода, не включая сюда 1,000 рублей, ежегодно получаемых с «Записок охотника»; да, вероятно, столько же, если не более, получали доходу с них и их издатели», – пишет Тургенев.
Для сравнения: жалование приказчика на сахарном заводе – 300 рублей в год.
Для меня состоятельный человек – это тот, кто имеет возможность не работать и при этом не терять в уровне жизни. Увы, ко мне это не имеет никакого отношения.

Расскажите о своей семье – насколько хорошо вы знаете ее историю?
- Один мой прадедушка был священником, другой крестьянином, и по линии священника остались и дневники, и фотографии, и личные вещи, в том числе наша семейная реликвия – дивной красоты подушка, вышитая цветами, которую ему в подарок вышивали монашки. А крестьянин тихо сгинул в лагерях. От него не осталось ничего, кроме имени. Я рассудила так: что у нас есть, то и нужно хранить, и храню имя прадедушки – внутри себя. Моя дочь его знает и со временем тоже будет хранить.

Пользуетесь ли вы при создании своих книг консультациями бывших коллег из юридической среды, следователей, розыскников?

- Да, если это нужно по сюжету.

Расскажите о своей самой большой мечте.
- Все, наверное, помнят, что о желаниях, которые загадывают на Новый год, нельзя рассказывать вслух, иначе они не сбудутся. С большими мечтами дела обстоят точно так же. А моя маленькая мечта – начать играть на губной гармошке. Правда, она вступает в противоречие с маленькой мечтой моей семьи, которая от всей души желает, чтобы я НЕ начала играть на губной гармошке. Посмотрим, кто кого пережелает!