Журнал «Телепрограмма» рассказывает о фламенко - страстном песенно-танцевальном спектакле.
Текст: Михаил РЯБИКОВ
Культура фламенко - не только музыка, не только песня и уж точно не только танец. Это - атмосфера и история. Мадрид - столица Испании - полон сувенирных магазинов и лавок, торгующих веерами для фламенко, обувью для фламенко, кастаньетами и дисками с записями.
На улицах того же Мадрида то и дело встречаются яркие граффити: молодежь с пиететом изображает страстно танцующих дам в кроваво-красных платьях. В залах на задворках города местные жители перенимают мастерство преподавателей. А из окон вечерами доносятся берущие за сердце напевы...
Когда и где именно зародилась эта музыка и соответствующий ей танец - доподлинно неизвестно. По одной из версий, нечто отдаленно напоминающее фламенко появилось во втором тысячелетии до н. э. Произошло это в границах древнего города Тартесс на территории современной Андалусии. Тартесс - герой множества легенд, достоверных исторических сведений о нем практически нет. Говорят даже, что он мог быть колонией Атлантиды. В общем, историю о зарождении там фламенко уместнее считать лишь очередной, хотя и красивой легендой. Однако многослойность и многогранность фламенко, спровоцированные многообразием культур, безусловны.
Это ведь и в самом деле симбиоз музыкальных традиций Европы и Азии, Востока и Запада. Во фламенко смешаны (и все равно узнаваемы) греко-римская, сирийская, арабская, еврейская, индийская, цыганская и европейская культуры. Есть в этой музыке что-то от григорианских пений во время литургий, что-то - от персидской школы вокала, здесь есть та самая синтетика европейских стилей во всей своей красе и, конечно, цыганская манера исполнения.
Танцы против неволи
Одной из ключевых ценностей культуры фламенко в целом является свобода и связанная с нею борьба. Народам, населявшим Андалусию, приходилось терять самостоятельность, сталкиваться с необходимостью принять чуждые веру и культуру. И музыка раз за разом превращалась в скрытый протест против несправедливости. Он звучит и в большинстве песен фламенко.
Первое документально оформленное упоминание жанра относится лишь к 1785 году: поэт Хуан Игнасио Гонсалес дель Кастильо написал сонет El Soldado fanfarron, использовав в нем слово «фламенко». Им он заменил не менее пронзительное слово «нож». Фламенкофилы считают эту дату годом рождения культуры. Впрочем, до последней трети XIX века фламенко не было общенародным достоянием. Фламенко существовало и развивалось в рамках многочисленных патио, пивных и таверн - по форме как диалог или спор, - а потому носило импровизационный характер. И до сих пор фламенко - это эмоциональная беседа: между двумя певцами, певцом и гитаристом, песней и танцем.
На улицу фламенко вышло как часть празднования фиест и начало подбираться к профессиональной сцене. К 1850 году оно - скорее пение, чем танец - стало настолько популярным, что потребовалось создание так называемых поющих кабаре. Первое заведение такого рода было открыто в Севилье в 1842 году. А в 1870-м кафе кантанте, как в то время называли подобные кабаре, открывались в Малаге, Гранаде, Кадисе. Заведения выходили за пределы Андалусии, появлялись в Мадриде, Барселоне, Бильбао.
Ровно в то самое время сложилась ныне действующая классификация фламенко: канте хондо - чрезвычайно эмоциональное, экспрессивное и выразительное пение; канте гранде - продолжительные композиции с разнообразными мелодиями и канте чико - так называли песни, выражающие легкие эмоции, веселые напевы, популярные в коммерческих театрах и ночных барах. Кроме того, композиции стали четко подразделяться на песни «для слушания» и «для танца». Именно в конце XIX века начинает проявлять себя танец фламенко. Однако клиенты кафе кантанте в попытке казаться взыскательными принимаются диктовать артистам репертуар. Те в свою очередь подстраиваются под вкус простоватой публики, пошлят и идут на поводу у масс. Имея популярность в крупных городах, фламенко превращается в продукт потребления. К 20-м годам XX века жанр опускается до низкопробного уровня.
«Музыкальная душа народа в опасности»
Спасают ситуацию представители творческой интеллигенции Испании - Федерико Гарсиа Лорка и Мануэль де Фалья, один из ее лучших поэтов и один из ее именитых композиторов. По их инициативе в 1922 году проходит первый фестиваль андалусского народного пения.
«Музыкальной душе нашего народа грозит смертельная опасность! - писал в своем трактате о фламенко Гарсиа Лорка. - Величайшее художественное сокровище - наше национальное достояние - на краю бездны забвения. День за днем срывает листья дивного дерева андалузской лирики; старики уносят с собой бесценные клады, сбереженные многими поколениями, и лавина низкопробных куплетов сметает народную испанскую культуру... Нельзя допустить, чтобы самые страстные и глубокие наши песни и дальше уродовали сальными кабацкими припевками, чтобы нить, завещанную нам непостижимым Востоком, цепляли на гриф разгульной гитары...».
Реанимируют фламенко и прочие мастера, знакомя мир с этим уникальным жанром. В мае 1921-го, к примеру, Сергей Дягилев включает фламенко в программу Русского балета, выступающего в Париже. А уже в 1943 году фламенко поселяется на сцене нью-йоркского театра «Метрополитен» - с декорациями авторства Сальвадора Дали. Танцор Хоакин Кортес, в свою очередь, вносит в жанр особенную выразительность, создавая собственные каноны. Имея поклонников среди всех слоев общества, фламенко и по сей день распространяется по миру и меняется, как меняется жизнь вокруг самого спектакля. Появляются фламенко-поп, фламенко-джаз, фламенко-рок, джипси-румба и прочие ответвления, вызывая неподдельный интерес к жанру и привлекая к нему пристальное внимание.
