Ирада Зейналова: Сестра не дает мне быть тряпкой

Журнал «Телепрограмма» побывал в гостях у телеведущих Первого канала Ирады и Светланы Зейналовых.

Каждый, кто видел сестер Зейналовых вместе, удивляется: «Вы же такие разные!» По логике они должны стонать уже от этой фразы. Ан нет, улыбаются - синхронно, но... абсолютно по-разному, конечно. Волна и камень, лед и пламень - это все про них. Ведущая серьезнейшей программы «Воскресное время» Ирада Зейналова - женщина-молния: резкая, быстрая, скорая на расправу - вот уж кого лучше не злить попусту. Ведущая воздушного шоу «Доброе утро» Светлана Зейналова - мягкая, ироничная, чьи подколы стремительная старшая сестра раскусывает один из двух. Мы нагрянули к Ираде в гости на редкость удачно - как раз в тот момент, когда к ней заглянула Светлана. К тому же накануне 20-летия Первого канала.

«Созваниваемся раз в день железно»

- Девушки, когда вы виделись в последний раз?

Ирада: - Да больше недели прошло... У меня был эфир, у тебя тоже, и мы с тобой в «Останкино» пересеклись. Мы с тобой примерно раз в неделю видимся.
Светлана: - Ну, где-то так. Иногда раз в две недели. Обычно это происходит так: встретились, быстро поели и разбежались.
Ирада: - Мы живем в сильно разных районах Москвы, и у нас сильно разный образ жизни.
Светлана: - Нам друг к другу съездить - как в другой город.
- В соцсетях делитесь сиюминутными переживаниями: «Света, я сумку купила»?
Ирада: - Я такими переживаниями ни с кем не делюсь. Мы раз в день созваниваемся железно. Иногда чаще. Если какая-то кризисная ситуация, срочно надо помочь или «все мужики сволочи», тогда, конечно, чаще.

- У вас пятилетняя разница в возрасте. Наверняка в детстве это было огромным барьером. Вы друг друга замечали вообще?

Светлана: - В детстве Ираде Автандиловне в качестве нагрузки на прогулку давали меня: «Это твоя сестра. Веди ее куда-нибудь».
Ирада: - Я ее не помню в детстве…
Светлана: - Зато я ее прекрасно помню.
Ирада: - Мы с ней познакомились, когда она уже была замужем.
Светлана: - Я знала всех ее друзей. И до сих пор у меня яркие впечатления о некоторых ее одноклассниках. Помню, у Ирады была идея вырастить из меня гения. Она пыталась объяснить мне химию - чертила мелком на асфальте формулы. Потом поняла, что я тупая. И, слава тебе, господи, отстала. Но всегда брала меня с собой, защищала. Она была очень серьезная: если я жаловалась ей, что меня кто-то обидел, она сразу шла...
Ирада: - ...убивать.
Светлана: - Практически. Потом она совсем выросла и поступила в институт, а я еще училась в школе. Вот тогда мы разошлись в разные стороны.

- С годами разница в возрасте стирается. А у вас, мне кажется, все по-старому: есть старшая сестра, а есть младшая. Так?

Светлана: - У нас разные характеры. В каких-то жизненных вещах я бываю намного взрослее, чем Ирада Автандиловна.
Ирада: - В человеческих отношениях она умнее, и жестче, и резче. А я тряпка. Все время ищу компромиссы. Я страус, а она реально в этих вопросах пацан.
Светлана: - Если я делаю жизненные выводы, то стараюсь их придерживаться. Когда случаются проблемы, Ираде легче сделать вид, что их нет и она слишком занята своей работой. А я говорю: «Нет, минуточку. Надо все проблемы решить и дойти в развитии гештальта до нужной точки».

- Вы какие проблемы имеете в виду?

Светлана: - Например, когда тебя предает кто-то из друзей. Бывало это и в Ирадиной жизни, и в моей. Ирада сначала обижается. Потом звонит и говорит: «Он же это сделал не потому, что он плохой человек? Наверное, в следующий раз он так больше никогда не поступит?»
Ирада: - Я всегда хочу оправдать чужие плохие поступки.
Светлана: - Я объясняю: «Ирада, в следующий раз он поступит абсолютно так же! Наверное, этого человека ближе лучше не подпускать». К 37 годам я научилась говорить: «Можете сюда больше не звонить». А Ирада так не умеет и потом искренне удивляется: «Как же так могло получиться? Он второй раз сделал гадость!»

«Сестра всегда поддержит, даже если осуждает»

- Ирада, когда вы наконец познакомились с сестрой на ее свадьбе, кого вы перед собой в тот момент увидели?

Ирада: - На свадьбе Светланы я увидела букет, который летит мне в руки. Я его поймала, хотя была замужем.
Светлана: - А я отбирала у нее этот букет с криками: «Как тебе не стыдно?! У меня есть подруга, которая еще не замужем, ей нужнее!»
Ирада: - А у меня соревновательный характер. Вижу, букет летит...
Светлана: - Она, как Сабонис (Арвидас Сабонис, легендарный советский баскетболист. - Ред.), прыгнула. Лавируя между людьми, вылетела к букету.
Ирада: - Чему несказанно удивились наши мужья.

- Можно сказать, что вы не просто сестры, а близкие подруги?

Светлана: - Конечно. Мне никто никогда в жизни так сильно не помогал и не понимал меня, как моя сестра. Она готова поддержать меня во всех начинаниях. Даже если при этом меня осуждает.
Ирада: - Я вообще чемпион по поддержкам. Знаете, кто такой друг? Это человек, который, что бы ты ни совершил, скажет: «Ты поступил ужасно, но я поступил бы точно так же».
Светлана: - Но при этом он попробует открыть тебе глаза на то, что ты творишь какую-то ерунду.

- Ирада, вы часто говорите, что не адреналинозависимый человек. Как-то не верится. С вашей-то работой, командировками в горячие точки.

Ирада: - Я же езжу на войну не для того, чтобы порадоваться, как там весело, как здорово стреляют, как там о-го-го. Это не пейнтбол.
Светлана: - Она работозависимый человек. Ей нужно что-то делать и видеть результат, быть в процессе производства чего-то очень важного и правильного. Когда у Ирады нет текущей очень важной работы, но есть время, чтобы побыть наедине с собой, начинается самое страшное в ее жизни. Она начинает сходить с ума, в голову ей приходят ненужные мысли.

- Света, как реагировали родители, когда Ирада в первый раз поехала на войну?

Светлана: - С гордостью и радостью. У нас специфические родители. Папа был журналистом одно время. Когда у него родились дети, он понял, что нужно их прокормить, и пошел работать в министерство. Влюбился в сельское хозяйство. А мама работала инженером, проектировала телевизоры, потом стала домохозяйкой.
Ирада: - Папа учился со всеми великими и всегда говорил: «Да, доченька, никогда ты не будешь работать в программе «Время», как мой друг такой-то». «Никогда ты не поедешь в Англию, как мой друг Всеволод Шишковский. Никогда ты не сможешь работать на Ближнем Востоке, как мой друг Сейфуль-Мулюков».

- Так вот почему вы были и там, и там, и даже в программе «Время»?

Светлана: - Это не специально.
Ирада: - Я поняла, что он всю жизнь мирился с тем, что у него две девочки: «Ну, такая судьба».
Светлана: - Поэтому мы в семье обе в какой-то степени выполняем роли мальчиков. Ирада - главная надежда семьи всю жизнь.
Ирада: - Я старшая потому что.
Светлана: - На меня была меньшая надежда. Если Ирада должна пойти и сделать, то Света... Она же девочка, чего с нее взять, собственно?
Ирада: - Поэтому я должна была до 20 лет в девять вечера быть железно дома, никуда не ходить.
Светлана: - А я во сколько приду, во столько приду.

- Вы когда-нибудь ссорились - так, чтобы сначала не разговаривать, а потом мириться?

Светлана: - Мы не ссоримся.
Ирада: - Я не умею мириться. Если она приходит и с нуля говорит: «Привет. Как дела?» - тогда да. А вот так, чтобы мириться... У меня психологический барьер. Я боюсь этого страшного разговора: «Ну давай поговорим». Мне проще простить, чем разбираться.

«Нажарила котлет - и на работу»

- Вы обе вечно на работе. А когда же котлеты на всю семью жарить?

Светлана: - Пошла в перерыве, нажарила котлет и поехала на работу.

- Неужели и квартиру сами убираете?

Ирада: - Я уже нет - спина побаливает. Но до этого сама. И всегда, когда жила семьей - с мужем и ребенком, я готовила.
Светлана: - У меня суббота начинается с того, что мы встаем, варим каши, моем, стираем, гладим. Потом дружно хватаем пылесос. Помощница по хозяйству - это очень здорово, но она же не может у тебя каждый день работать. Мы пока еще столько не зарабатываем.

- Вам приходилось испытывать чувство вины за то, что приходилось отдавать предпочтение работе в ущерб дому? Вы в эфире, а ребенок дома один делает математику.

Ирада: - Я всегда делала с ребенком уроки. Даже когда работала за границей, ребенок всегда был со мной, поэтому это самое близкое существо. До сих пор я помню всю школьную программу - химия, физика, математика, вплоть до выпускного. Сама готовила, убирала до тех пор, пока я могла это делать. А Светка до сих пор делает просто все-все-все. Когда к ней приходишь в гости, у нее там всякие пасты с каракатицами, что можно с ума сойти.

- Кстати, о еде. Вы девушки сугубо московские. А с азербайджанской кухней знакомы?

Ирада: - Это только я готовлю. Как говорится, что бы мы ни собирали, получается автомат Калашникова. Так и я: что бы ни готовила, все равно добавляю помидоры, кинзу, орехи, зиру...
Светлана: - У нее вместо ризотто получается плов. А у меня все-таки ризотто.
Ирада: - Света более русская и более европейская. В то же время независимая. Все эти постулаты про эмансипированную женщину - это про нее. А я всегда тянулась к тому, чтобы выйти замуж по-азербайджански. Мужчина для меня - авторитет непререкаемый. Моя мечта - в отношениях быть вечно второй. Которая обеспечивает возможность мужчине быть таким, каким он хочет, делать то, что он хочет, тогда, когда он хочет. И понять, и простить, и принять, и поддержать.
Светлана: - Не-е-ет, у нас главная - я...

- Ирада, сын уже живет отдельно?

Ирада: - Наш сын в казарме живет - в военном университете учится, будет переводчиком с французского и арабского. Ему нравится форма, нравится маршировать. Он долго жил со мной в Англии и Израиле, а это страны, где культ военных. Он воспитывался в этом культе. Я не хотела, чтобы он был военным. Но если мужчина чего-то хочет, нужно ему это обязательно дать, чтобы он убедился, хотел ли он этого по-настоящему или свалял глупость.

- На присягу ездили?

Ирада: - Да. Генералы говорили речи: «Давайте защищать Родину против общего врага!» А потом попросили сказать меня. Я вышла и сказала: «Мы мазали вам зеленкой коленки, ставили вам клизмы, давали аспирин, делали с вами уроки и защищали вас от злых собак. А теперь ваша очередь защищать нас. Вот идите и защищайте». Тут все и разрыдались.

- Ему мешает, что его мать - звезда?

Ирада: - Мешает. «Матери пожалуйся иди», «блатной» и т. п. Но они же дети. 18 лет! Еще маленькие. Он не жалуется, но иногда ему безумно тяжело. И психологически, и физически. Но у человека есть мечта. И он должен мечтать дальше.
Светлана: - Он же мальчик, выросший в современных условиях, а не как мы росли. Такой радостный звонит: «Мама, мы умываемся холодной водой! Я не знал, что такое может быть!» Потом прислал маме фотографию: «Мама, мы бегаем в противогазах!» Ирада, они никогда не играли в «Зарницу», не тушили огонь по-пионерски…
Ирада: - Не ловили лягушек, как мы.
- Ирада, вы внутренне изменились, когда он уехал?
Светлана: - Ты в любой момент можешь стать бабушкой. Ты это ощутила?
Ирада: - Вот это я попрошу вычеркнуть из интервью. Во-первых, вдруг оказалось, что образовалось какое-то одиночество. Вон он был тут, со своими проблемами. И вдруг уехал. Во-вторых, я чувствую себя молодой женщиной. Но когда у меня спрашивают: «Это твой ребенок?» - я понимаю, что уже очень взрослая.

«Лучший отпуск - лежа»

- У вас ведь из-за часовых поясов какой-то бесчеловечный график?

Ирада: - Вот у Светы такой график. Когда все люди живут, она спит.
Светлана: - Ну и что? Зато я езжу без пробок. Мы приезжаем на работу где-то в районе 12 - 13 дня и остаемся на сутки. Готовим программу, пишем тексты. Берем интервью у тех людей, которые не могут прийти к нам с утра. В 9 вечера начинается первый эфир «Доброго утра» на Хабаровск. До часу ночи по Москве он идет. Потом у нас есть сон - часов до четырех утра. А в пять мы выходим в прямой эфир на Москву.

- Как же вы бодритесь?

- Никак. На внутреннем адреналине. Это профессиональное. Это либо есть, либо нет. Очень многие прекрасные ведущие уходили, потому что не справлялись с тяжелым графиком.

- Всегда было интересно - вы текст с суфлера читаете или от себя говорите?

Светлана: - Мы можем сами. Откорректировать, сказать своими словами.
Ирада: - У меня все привязано к суфлеру, но этот текст я пишу сама. Потому что жесткий хронометраж. В час дня я выхожу на Камчатку - накануне написала то, что хочу сказать. Все это выведено на суфлер. И тут я понимаю, что текст эмоционально не отражает того, что я хотела бы сказать. И я «по ходу пьесы» его правлю, пока идет сюжет. Плюс ко всему постоянно падают свежие новости. Проанализировав их значимость, нужно встраивать их в общую картину, которую ты уже выстроил. Следующий эфир на Сибирь - в 5 часов вечера. К этому времени уже половина переписана. А в 9 вечера «Воскресное время» смотрит средняя полоса России и Москва, Петербург. И текст все еще правится.

- Приходилось ли вам сталкиваться с таким явлением, как эмоциональное выгорание? И что тогда делаете? В отпуск?

Ирада: - Отпуск срочно не бывает, потому что никто не будет менять эфирную сетку.
Светлана: - Эмоциональное выгорание надо пережить и принять как факт.
Ирада: - Я весь свой отпуск провожу лежа. Вообще больше ничего не делаю. Лежу. Я - овощ. Часто езжу к своей подруге - у нее дом во Франции. Первые 2 - 3 недели она меня разгибает из той каракульки, в которую я за год завернулась. Ругает меня: «Посмотри, ты как будто год провела в казарме». Приводит меня в порядок, откармливает.

- Такой вопрос стандартный. Что у вас эдакого случалось в прямом эфире?

Ирада: - Самое ужасное - это человеческий фактор. Как бы ни было все высокотехнологично, все завязано...
Светлана: - ...на дяденьке, нажимающем кнопку.
Ирада: - Единственное, что меня выводит в эфире из себя,  когда я пытаюсь что-то объяснить, и вдруг люди, которые находятся у меня в наушнике - моя команда, - вдруг выключаются, не понимают меня. Ты берешь штурвал на себя и начинаешь делать так, как считаешь нужным. И дай бог коллеги тебя подхватят.
Светлана: - А к нам однажды пришла женщина давать интервью по поводу солдатских находок. И рассказывает: «Солдаты выцарапывали свои имена. Вот на котелке инициалы «А. Р.» выгравированы. А вот ложка. На ней буковка «Х», буковка «У» и буковка «И». Видимо, тоже кто-то гравировал свое имя...» Сюжет готов, вот-вот выйдет в эфир, и до нас доходит, какие это буковки. В панике вызывали монтажеров, вырезали эти буквы. Но это обычные рабочие моменты.

- У вас бывает после эфира разбор полетов?

Ирада: - Летучка, конечно. Для меня нет ничего страшнее летучки. Даже когда была репортером, было, конечно, страшно, добежишь на перегон (место, откуда телевизионщики передают видео в Москву. - Ред.) или нет. Но летучка всегда была страшнее. Боялась, что скажут: «Какая же она все-таки распустеха!» Это в сто раз страшнее, чем любые ливийские боевики.

«Цветы на войне - это фантастика»

- Светлана, что вы подарили сестре на недавний день рождения?

Светлана: - Ничего.
Ирада: - Я как раз была в Дебальцеве.
Светлана: - Я ей звонила. Нам сложно друг другу что-то дарить, потому что мы привередливые.
Ирада: - И она зажилила подарок.
Светлана: - Зажилила...

- Ирада, как в итоге отметили?

- Потрясающе. Это был, наверное, лучший день рождения в моей жизни. Накануне мы поехали в Дебальцево двумя съемочными группами. Были дичайшие минометные обстрелы. Мы что-то наснимали, вернулись в Луганск. И в ноль часов ребята из соседней съемочной группы подарили мне огромный букет роз. А наутро раздается стук в дверь и мне дарят еще два букета цветов. И еще яблочный торт. А мы что-то снова снимаем. Ополченцы дарят бутылку грузинского коньяка. У них ничего нет, но они хотят мне сделать что-то приятное. Еще подарили маленького фарфорового медведя. Пошли на барахолку, где люди продают последнее, и купили мне 60-х годов фигурку. Найти цветы - там... Это было что-то фантастическое...?

Личное дело

Ирада ЗЕЙНАЛОВА родилась 20 февраля 1972 года в Москве. Окончила легендарный Московский технологический университет им. Циолковского. На ТВ попала в 1997 году в качестве переводчика, работала корреспондентом программы «Вести». На Первом канале с 2003 года - была корреспондентом службы новостей, затем возглавляла корпункты в Великобритании и Израиле. «Воскресное время» ведет с сентября 2012 года. Лауреат премии ТЭФИ (2006, «Лучший репортер»), награждена медалями ордена «За заслуги перед Отечеством» I и II степени. Есть сын Тимур.

Личное дело

Светлана ЗЕЙНАЛОВА родилась 8 мая 1977 года в Москве. После школы училась на психолога, но после трех курсов бросила. Окончила Театральное училище им. Щепкина. Играла в театре, а потом увлеклась радио и телевидением. Работала на радиостанциях «Наше радио», Maximum, Business FM, на канале ТВЦ. «Доброе утро» на Первом ведет с мая 2012 года. Воспитывает дочь Александру.