Журнал «Телепрограмма» отправился в гости к Ольге Остроумовой и Валентину Гафту. И застал там всю их семью в сборе.
В последнее время увидеть на экране Ольгу Остроумову - большая удача. Если только в старом советском кино - «...А зори здесь тихие», «Гараж», «Василий и Василиса», «Любовь земная» - или в относительно свежих сериалах: «Не родись красивой», «Морпехи», «Ефросинья». Любой киносценарий с намеком на безвкусицу она отправляет в корзину. При этом продолжает давать премьерные спектакли в Театре имени Моссовета. Свое время актриса посвящает мужу Валентину Гафту, сыну Михаилу, дочери Ольге и внукам Захару, Полине и Фаине.
- В отличие от многих коллег вас не видно в гостях ни у Малахова, ни у Корчевникова. Вас часто зовут на ТВ?
- Постоянно! Не нравится мне это. Одни и те же эксперты, перемывание косточек, пошлость, развращение людей, спекуляция на инстинктах - зачем мне такое? То же самое с кино и сериалами: появится роль, захочется - возьмусь. Но сейчас мне все меньше хочется. Мне нравится на даче наслаждаться тишиной природы, играть с внуками. Может быть, я выработала то, что было дано свыше? Не знаю. Но не жалею об этом. Я никогда не гналась за количеством - только за качеством.
- Недавно вы все же снялись в фильме «Подлец» у сына. Роли в картине нашлись и для его сестры Ольги, и для отчима - Валентина Гафта.
- Миша создавал сценарий «Подлеца» с сокурсником по историческому факультету РГГУ Женей Трефиловым. Слепой с 12 лет, Женя тонко чувствует драматургию. Сценарий мне сразу понравился честностью диалогов. Герои говорят на живом языке - сейчас этого в кино почти не встретишь. Это меня и привлекло. Пришлось отделять материнское от профессионального: Миша - режиссер, то есть главный на площадке, работа есть работа. Мы спорили не раз! Записали сцену, где моя героиня достаточно ярко выражает эмоции. На следующий день прихожу, а он говорит: «Мам, посмотрел материал - переснимем. Не тот характер». Как актрису меня это задело, все внутри перевернулось. Но ему в кадре нужна была женщина другого склада. Я впала в ступор, вышла во двор на «Мосфильме», продышалась. У режиссеров бывают такие ситуации. Не только у молодых, но и у маститых - с Евгением Матвеевым мы тоже не раз переснимали. Никаких истерик или претензий в стиле «Миша! Я твоя мама, я знаю лучше». Рабочие моменты.
«Не чувствую голоса крови»
- Ваши дети выросли в творческой семье, их отец Михаил Левитин - режиссер, писатель. Работа в кино была им предначертана?
- Ничего подобного. Никакого культа мамы-актрисы у нас не было. Никаких портретов и фото на стенах. Более того, я не приводила детей в театр. На роли надо быть сконцентрированной, внимательной - иначе как работать? Один лишь раз взяла Олю с собой на работу, потому что не с кем было оставить. Я снималась в драме «Василий и Василиса», тогда Оля даже сыграла в массовке. Сын поступал на историко-филологический факультет, дочь готовилась в иняз. Но экзамены в ГИТИС были раньше, и Оля просто попробовала поступить. Тогда я спросила: «А кто набирает?» Отвечает: «Петр Наумович Фоменко». - «Ну тогда я сама пошла бы!» В итоге получилось смешно. Оля прошла три тура отбора, и только потом Фоменко на собеседовании понял, что она наша дочь. И вдруг спросил: «А где мама?» Оля говорит: «На гастролях в Ленинграде». - «А папа?» - «В Малеевке, пишет». «Скажи им спасибо, что они мне не позвонили!» - сказал он и взял на свой курс.
- Сын Михаил историком не стал?
- Он отучился в РГГУ, потом поработал на «Эхе Москвы». Затем Мишу позвали в антрепризу, где по сюжету он играл моего сына, а Оля - мою сестру. В какой-то момент он заявил: «Хочу поступать на Высшие режиссерские курсы. К Владимиру Хотиненко». Что делать, пошел. Окончил их, а потом взялся за сценарии и снял полнометражную картину.
- С Валентином Иосифовичем вы почти 20 лет. Как складывались отношения детей с отчимом?
- Скажу так: Валентин Иосифович - человек мнительный, постоянно ищет подвох. Когда мы начали общаться с Валей, Мише было 9 лет, Оля уже училась в Америке. Я сказала Мише про Валю: «Это мой друг». Мы тогда как раз расходились с Левитиным, и Миша будто замкнулся, чувствовал, что происходит. Но к Валентину относился хорошо - не заискивающе, искренне уважал его. Валя не верил и бурчал: «Нет, он притворяется!» А я говорила: «Почему? Даже когда тебя нет, он всегда отзывается о тебе хорошо, никогда дурного слова не сказал». Долгое время Валя не верил ему, но когда поверил - полюбил как родного, невероятно сильно. У меня есть убеждение, которое не может сломить ни время, ни люди: я не чувствую голоса крови. В моей жизни есть люди, которые значат для меня больше, чем некоторые родные. Любить только потому, что родственник, этого я не пойму. Мама - та, которая воспитала, а не та, что родила. Как можно сравнивать? Та, которая взяла, вынянчила, пережила болезни, бессонные ночи, - настоящая мать. Отношения в семье у нас замечательные - Валя любит Мишу и Олю, и они его любят. И это чувствуется. При этом встречаются с отцом, любят и его. Но Валя - это Валя...
- Как вам удалось так легко наладить этот тонкий механизм отношений?
- Когда Левитин перестал жить у нас дома, Миша все понимал. Мы сели, и я сказала ему: «Когда-то давно мы с папой не знали друг друга. Потом познакомились, нам показалось, что мы любим друг друга. Возможно, это и была любовь. А теперь мы расстались. Но это ничего для тебя не значит! Он - твой папа, ты - его сын. И так будет всегда». А потом Миша вырос и разобрался сам. Я долго не могла прийти в себя, переживала этот разрыв. Но совсем недавно справляли Новый год вместе: Левитин с женой и дочкой, и мы все. А что сейчас делить? Непрощение изматывает, поглощает человека. Бог простит, как говорят у нас в народе. Так вот и я тоже прощаю. С течением жизни обида и злость оседают, тогда и приходит понимание.
- Что выводит вас из равновесия?
- Несправедливость. Ложь. Предательство - и на войне, и в семье - всегда очень больно. Меня это замыкает. Но периодически терпеть приходится. Я к людям всегда с открытым сердцем, а ко мне - нет. Со временем научилась отодвигать таких от себя. Глаз с годами стал наметанным: на расстоянии чувствуешь, твой или не твой человек - по взгляду, речи, глазам.
«Я не кувалда, но сказать все прямо в лоб могу»
- Замечаете, как вы меняетесь со временем?
- Если Валя стал мягче, то я - жестче (смеется). Он не сдерживал себя, мог вспылить, обидеть. А теперь мы поменялись ролями. Наверное, потому что мне надо было держать его в узде. Я все беру на себя, а это не проходит даром. Характер закаляется, а с ним и жесткость приходит. Конечно, я не кувалда, но могу сказать в лоб, если что-то делать не стоило.
- И потом жалеете.
- Бывает. Не стоит всегда рубить правду-матку, надо щадить людей. Но не факт, что это полезно, вот в чем проблема. Все говорят Вале: «Гений! Гениально!» А я беру текст или стихотворение и показываю: тут ошибка, тут и тут. Мне говорят: надо хвалить! А я думаю: но если Валю весь мир хвалит, кто ж ему скажет правду? Мне всегда казалось, что близость и любовь в этом и заключаются. А иногда надо мягко постелить (смеется). Словом, важно уметь маневрировать, чувствовать близкого человека.
- Вы правите тексты Гафта?!
- Не сама, конечно. Вот пишет он, к примеру, всю ночь. Я же утром люблю посидеть одна, проснуться, прийти в себя. А он выходит и начинает читать. Я слушаю, потом говорю: «Еще раз, повтори». Снова читает. Если есть ошибки - писал в спешке и пропустил, - указываю на них. Бурчит, сопит, но идет переписывает, исправляет.
- В ваш адрес звучали фирменные едкие эпиграммы Валентина Иосифовича?
- Два стихотворения было. Эпиграммы - нет. Не такая я острохарактерная актриса, видимо.
- А бывало ли, что после его колкого высказывания вскипала кровь?
- Не припомню. Мне везло в этом смысле. И потом, если я уверена в правоте, меня не сдвинешь. Когда из Ленинграда приехала Генриетта Яновская, первый спектакль «Вдовий пароход» она ставила у нас - в Театре Моссовета. Как же его ругали! «Чернуха», «поклеп на советских женщин», «устрашение действительности» - чего только не говорили! Мне слали анонимки, причем свои же, из коллег. Но я была уверена в Гетте и в нас - пятерых актрисах, все остальное меня совсем не интересовало. Прошло время, и мы оказались правы. Есть немного людей, мнение которых я всегда принимаю близко к сердцу, особенно если это подкреплено моей неуверенностью.
- Это ваши коллеги или не только?
- По-разному. Гетта, Валя...
- Говорят, что среди конкурирующих людей - актеров, музыкантов, режиссеров - искренней дружбы быть не может по определению.
- Может! Папа с мамой наделили меня умением радоваться за других. Если мне понравилось, я приду на спектакль и честно скажу восторженные слова. Даже с людьми, которые относятся ко мне снисходительно, поступаю так же. Это надо делать. У нас в театре одна актриса обходила меня стороной. Но я посмотрела ее работу и пришла высказать искренние эмоции. Она сразу оттаяла, обрадовалась и тоже пришла на мой спектакль. Не надо становиться в позу - ты ко мне плохо, и я к тебе так же. Это не выход. А что касается молодых, то всегда стараюсь подсказать, похвалить, уберечь.
- На шкафу за вашей спиной соседствуют собрание сочинений Салтыкова-Щедрина, фото, на котором Валентин Гафт жмет руку Марчелло Мастроянни, видеокассеты и DVD-диски. Представители разных эпох - бабушка, дедушка, дети и внуки - так же удачно сочетаются в вашем доме?
- Ладим прекрасно! У Миши с его женой Лией дома нет телевизора, поэтому дети любят книги. Лучшие образцы детских фильмов - «Тимур и его команда», «Белеет парус одинокий» - смотрят на компьютере. Когда мы с Захаркой (сын Ольги. - Авт.) едем отдыхать в Болгарию, то набираю с собой книг. Может быть, воспитывать современных детей так же, как воспитывали нас, неправильно. Хотя я так не думаю. Из детства у меня сохранилось отчетливое воспоминание: матерчатый диван с валиками у нас дома, папа садился на него читать нам сказку. С одной стороны - я, с другой - брат. Зимний вечер, папа раскрывает книгу «Остров сокровищ». Тепло этого момента, пожалуй, поддерживает меня всю жизнь. И детям это нужно. Не надо читать сказки, строго подходящие детям по возрасту. Лучше чуть поднимать планку - читать «с запасом». Пусть поначалу не во все тонкости вникнут, зато потом обязательно перечитают!
«Интересно заглянуть в пушкинскую эпоху»
- Скучаете ли вы по малой родине? По временам, когда, как вы вспоминали, большая семья сидела за столом, дед топил самовар, а из городского парка доносилась музыка духового оркестра.
- Я так счастлива: в начале ноября еду туда! Первый театр, на сцену которого я вышла, был в моем родном городе Бугуруслане, что в Оренбургской области. Представьте, в этом небольшом городке был свой театр! В одной из постановок на сцене сверкал огонь, а театр был деревянный, что-то пошло не так, и начался пожар. И вот спустя много лет они выстроили новый театр и зовут меня на открытие. Конечно, я поеду. Собственный театр со своей труппой для маленького города - великое дело!
- Не так давно на экраны вышел ремейк картины Станислава Ростоцкого «...А зори здесь тихие», в которой вы снимались в 1972 году. Смотрели?
- Нет. И даже не стану. А зачем? Когда мне начали звонить, чтобы поделиться впечатлениями об этой картине, я спрашивала в ответ: «Почему вы обращаетесь ко мне? Я свое дело сделала в 72-м». Жизнь идет - кто-то видит сюжет, развитие или финал по-своему. Это нормально. Но, к сожалению, все переснятые фильмы хуже первоисточника. Как с картинами - есть оригинал, а есть копия. Копия всегда останется копией.
- По-вашему, в 25 лет вам хватило жизненного опыта, чтобы сыграть в «...А зори здесь тихие» Женю Комелькову?
- Скорее актерского не хватило. Наверное, можно было сделать образ и тоньше. С другой стороны, Станислав Ростоцкий мне сказал: «Оля, они такими и были!» Прямолинейными, убежденными, наивными. Если бы мы были неубедительны, он смог бы повернуть нас в нужную сторону. Уверена.
- Представьте: вам дают три пилюли. Одна возвращает в прошлое, вторая переносит в будущее, третья оставляет в настоящем. Какую примете без раздумий?
- Если гипотетически... Мне нравится Серебряный век, но он слишком ужэстетский. А интересно было бы заглянуть в пушкинскую эпоху. В целом меня устраивает моя жизнь. Может быть, потому что она так удачно сложилась.
- Флобер писал, что, если человек прост в жизни, он неистов в творчестве. Это про вас?
- Наверное, это формула для него самого... Я для себя в какой-то момент уяснила, что игры мне хватает и на сцене. Изображать актрису, звезду - не дай бог! Это претит моему характеру. Мне хочется остаться ребенком до конца жизни. Удивляться жизни, людям, природе. Вот это состояние во взрослом возрасте сохранить непросто! Я стараюсь быть естественной во всем, такой уж меня родили.
Личное дело
Ольга ОСТРОУМОВА родилась 21 сентября 1947 года в городе Бугуруслан (Оренбургская область) в семье физика и домохозяйки. В 1966 году поступила в ГИТИС. В 1969-м вышла замуж за сокурсника Бориса Аннабердыева, но вскоре с ним развелась. В 1970 году принята в труппу ТЮЗа, где познакомилась с будущим мужем режиссером Михаилом Левитиным. С 1973 по 1983 год служила в Театре на Малой Бронной, затем перешла в Театр Моссовета, где работает по сей день. Снялась в десятках кинокартин, озвучивала мультфильмы. Народная артистка России. В 1996 году актриса вышла замуж за актера Валентина Гафта. Дочь Ольга (актриса, 1975 г. р.) и сын Михаил (режиссер, 1983 г. р.) от брака с Михаилом Левитиным. Внуки: Полина, Захар и Фаина.
Прямая речь
Как уже сообщал журнал «Телепрограмма», картина «Подлец», снятая Михаилом Левитиным, повествует о приключениях вора-домушника, которого сыграл Владимир Вдовиченков. Эта картина стала последней для Льва Дурова.
Михаил ЛЕВИТИН:
- Меньше всего хотелось бы, чтобы это воспринималось так: молодой парень решил снять в кино всю свою семью. Я делал фильм не со своими родственниками, а с выдающимися актерами. Разве я виноват, что пара великих актеров Гафт - Остроумова - это моя семья? Я счастлив! Хорошо зная их сильные стороны, которые кто-то может не замечать, я хотел подарить им хорошие роли. А они стремились помочь мне - дебютанту. Вот от этого поначалу было сложновато.
Но после первой смены, когда мы вдрызг разругались, все пошло как по маслу.
Валентин ГАФТ:
- Роль для меня Миша наметил давно. Она небольшая по объему, но проходит сквозь весь фильм. Играю привидение - портрет, который оживает в тот момент, когда главный герой переходит все возможные границы. Такое возможно в жизни, такое может и присниться. Я очень болею за Мишу. Он знает жизнь и не случайный человек в кино, уже поставил несколько спектаклей. Все-таки гены: мама - замечательная артистка, папа - далеко не плохой режиссер. Работая над фильмом «Подлец», Миша помогает маме и сестре понять роль. Мама - опытнейшая актриса, но это не значит, что она не нуждается в режиссере.
